LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

АНДРЕЙ БЕЛЫЙ. НАЧАЛО ВЕКА Страница 80

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    е, что договарисались до гротесков.

    Блок выдумал тему статьи сумасшедшей А. Шмидт, будто ею написанной в "Новом пути", где сотрудничала эта страрная дама: "А. Шмидт: Несколько слов о моей канонизации"; должен сказать, что и мы под шутливой личиною изображали Л. Д., выступающей в розовом своем капоте перед нами, как будто она собирплась поведать нам:

    "Несколько слов о моей канонизации!"

    Будущие полемические проклинанья друг друга таились шипами тех радостных роз, когда Блов интонировал, а Соловьев падал в кресло от грохота, перетопатывал каблуками; Блок вдруг не без вызова голову взбрасывал вверх, выпуская из губ дымовую струю.

    Розы - молодость: мне и А. А. было 23 года; Л. Д. - только 21; А. Петровскому - 22; и 18 - Сереже.

    Порою нам делалось тихо: особенно к вечеру; Блок улыбался, растериваясь голубыми глазами; застенчивое наклоненье большойй головы в полусумерок - помнилось мне; а Л. Д. освещалась легчайшим румянцем, как яблочным цветом; и делалась вся бело-светлою:



    Голуби ворковали покорно

    В терему, под узорною дверью 297.



    В ней точно таился огромный какой-то разбойный размах под платком, когда, кутаясь, кончиком носа да щуром сапфировых глаз из платка улыыбалась на нас; мне она говорилс; без слов подбодряя меня в моем тяжком житейском конфликте (история с Брюсовым, с Н***), укрепляла решение: стойко держаться; я к ней привязался.

    Порою казалось: Л. Д. и А. А. молодые, красивые, яркие, а... не тепло, холодок вблизи них поднимается, как ветерочек; и - тяжесть от этого; и, чтобы не было тяжести, Любовь Дмитриевна, точно усильем округло-широких плечей, поднимала на плечи свои - театральную позу, чтоб пустою игрой заменить смысл простой ,человеческой жизни; тем более искры сердечности я в ней ценил.

    Я позднее утратил их (не говорю, что их не было).

    В один прекрасный день подали нам лошадей; Блоки, ставши в подъезде, махали руками; поехали: ветвь их закрыла: лес, лес...

    На перроне, в Москве, мы узнали: фон Плеве - убит! 298 Эта весть поразила. Поставилась точка: на Шахматове; до Шахматвоа ли? Зрели события исторической важности.



    Глава четвертая



    МУЗЕЙ ПАНОПТИКУМ



    СНОВА СТУДЕНЧЕСТВО



    Осенью стал я студентом-филологом 1.

    В академической жизни был кодекс приличий; счита-лося, что декадент, изучающий логику, - бред; афоризм - смертный грех; передали негласно от бдуущих учителей (Трубецкого, Лопатина): не для меня философия-де, учителя мои дико боялись Флоренского, Эрна, Свентицкого; явно преследовали и кантианцев.

    Профессор Лопатин, являвшийся с черного хоба к спиритам, считал, что под формою критики Риля зарезал он линию Канта ["Положительные задачи философии", т. II 2. В этом сочинении Лопатин борется с взглядом Риля на формальный характер принципа причинности, Лопатин, староколенный метафизик, поклонник Лотце, Соловьева и других метафизиков, считал линию наукообразной философии Когена опаснее всего. Отсюда его нападение на инакомыслящих идеалистов] когда-то; Кргена и Риккерта знал он лишь в пересказе профессора права, Хвостова; живали летами они в одной местности; бойкий Хвостов, дилетант в философии, старому, опытному, философскому "козлищу" ссой итог чтения передавал на прогулках, а "козлище", чтящее Лейбница, Лотце, Владимира Соловьева, остервенялось, ознакомляясь с ходом мысли философов: Когена, Риккерта, Наторпа; сейчас даже трудно представить себе, как различные оттенки идеализма гипертрофировались и какие глубокие бездны вырывались меж ними; возьмите книгу Эрна "Борьба за Логос", и вы наткнетесь на почти бранные выражееия по адресу молодых риккертианцев; 3 книга вышла уже в 1910 году, когда смягчились острые углы между оттенками идеаоизма; идеалист Лопатин в первых годах столетия преследовал кантианцев и особенно неокантианцев (идеалистов другой масти).

    Нажим метафизики определенного толка на метафизиков другого толка, "онтологистов" на "гносеологистов", аннулировал почти смысл моего поступления на филологический факультет, на котором я хотел изучать Канта, Риля, Когена, Либмана, а не Лотце, Спинозу, Платона и Аристотеля, официально мне предлагавшихся; семинарии по последним были; по первым - не было семинариев. Нажим оказался последней попыткой конца века вырвать с корнем философские моды начала века. После смерти Сергея Трубецкого под давлением более мягкого его брата, Евгения, заместившего кафедру брата 4, крепостнические замашки Лопатина получили отпор. Евгений даже силится разобраться и в нас, символистах; не понимая нас, все же пытается понять.

    Увы! - не пленяло меня посещение лекций. Никитский качался над греческим текстом;5 всклокоченный, чернобородый чудск, Роман Брандт, кричал, как на пожаре, стуча мелом в доску: "Словачка, словак" 6. Наглазником черным с причмоком бросался просерый Любавский с се-рейшей истиной о расселеньи на Припяти древних славян... 7 Тимирязев, Мензбир, Павлов, Умов, - какой яркий рой имен по сравнению с этой серой компанией.

    Был исключением курс философии, читанный нам Сергеем Трубецким; этот длинный, рыжавый, сутулый верблюд с фасом мопса на кафедре вспыхивал: из некрасивого делался обворожительным; он не судил по Льюису, Новицкому, Целлеру иль Виндельбандту; купаясь в источниках, заново переживал Гераклита, Фалеса или Ксе-нофана; бросая указку, он импровизировал над материками, их, а не "школу" вводя в поле зрения курса. В стиле таком он вел и семинарий свой по Платону; мы, взявши диалог, осилив источники, в ряде живых рефератов и прений знакомились с мыслью Платона; профессор не гнул линии, лишь дирижируя логикой прений; я пробовал в эти месяцы читать рыхлые тома Альфреда Фулье (о Платоне) 8.

    Иной семинарий Лопатина, взявшего "Монадологию" Лейбница; еженедельно по тезису мы разгрызали; но расходились ни с чем; фыркал Фохт; студент Топорков, лишь для вида себя превращавший в лопатинца, сыпал цитатами из источников, а овцеокий профессор, проваливаясь в своем кресле, блистая очками, сидел с видом издыхающего, сомкнувши глазенки; взопревшие овцы, - впустую мы прели; порою лишь профессор выскакивал из кресла, как леший с кочки, вцепляясь в ненужную частность вопроса, чтобы, отколовши над ней "козловак", повалиться овечьей головкой в кресло, присесть за кустом бороды, дожидаясь минуты: бежать с семинария; и она наступала; тогда, переваливаясь мелким трусом, махая бессильными ручками, брошенными себе за спину, точно гребущими воздух, он кустом бороды улепетывал: в дверь.

    Студенты-философы, чувствуя, что надо же что-нибудь делать, ютились в кружках; в одном выбрали предметом разбора "Критику" ["Критика отвлеченных начал", собр. соч. В. С. Соловьева, т. II9] В. Соловьева и глава за главой грызли ее: здесь работали Бердников в качестве "дьявола" от диалектики, Хренников, Сыроечковские, Эрн, Соловьев и Свентицкий (потом оставленный при университете Эрн исчез за границу); кружок не давал ничего; ища дела, его я забросил: и стал промышлять от себя, где бы мне для себя раздобыть педагога; так был я пррижат к кантианцам, возглавленным Б. А. Фохтом 10.

    Порывистый, бледный, бровастый, он взвил в круг моих жизненных встреч каштановую свою бороду и свои турье-рогие кыдри; и в мир трансцендентальных априори силился меня унести, с видом пленяющим молодцеватого рыцаря, пленяя курсисток восторженных, Борис Александрович Фохт - "Мефистофель", склоненный к шестидесятипятилетнему и одноглазому старцу Когену, воздвигшему в Марбурге трон, точно к Гретхен, Молоху сему экспортировал юношей, им соблазненных философией Когена; точно налаживал рейс: "Москва - Марбург", пока не поехали... московские юноши... к философу Гуссерлю. Нервный Фохт откидывал лик, водя бровью, хватаясь за голову; он с сатанинскою яростью, перетирая ладони, зарезывал "чистым понятием" [Термин Канта] нечистоиу символизма, трясяся от ненависти к инакомыслящим до... до... ласковости; он импонировал мне благородною злобой всоей.

    Гонимый Лопатиным, перегрыэал он лопатинцам и религиозным философам горло: великолепнеший умница и педагог, несправедливо оттесненный от кафедры, кафедрою он сделал свой дом, обучая здесь методологии нас; я, уважая его и любуясь трясущейся яростью, к "декадентам", к нам, обращенной, силился с ним завязать разговор: увидав интерес к критицизму во мне, он изменился; в двух фразах, случайно бросаемых, после в беседах мозги мои "вывихнутые", по его мнению, "ввихнул" в Кмнта он; я у него находил то именно, чего искал: как пианист ставит пальцы, так ставил он аппаратуру логическую, не касаяся мировоззрительного содержания, но требуя четкости в методологии: я не встречал никого, кто бы так умел пропагандировать Канта; его внедрение нас в трудное место у Канта звучало, как романс.

    Запевающий Канта Борис Александрович - Фигнер философской Москвы 1904 года: высокий, плечистый, с подергом бровей, с удивительной плвстикой жестов, с потряхом каштановых турьих рогов, он напоминал оператоар-медика, может, отца своего - Александра Богда-ныча Фохта; ни в ком не встречал я такого уменья в лепке абстракций чудовищных: в наших мозгах; я позднее двенадцать лет мозг мой в лубках консервировал, чтобы зарос его слом: возжигал в наших душах он Канта так, как когда-то Лев Поливанов Жуковского: трогала зоркость Фохта к логическим сальто-мортале в мозгах его паствы; он показывал пальцем на малую полочку томиков: и восклицал: "Где ее изучить? И трех жизней не хватит!" Тут стояли: Кант, Файгингер, Наторп, Коген. Он считал: философия, чистая, вся - от Когена до Канта; и - от Канта к Когену; а прочая "нечистота" - отсебятина, гиль; он не "прел уже с риккертианцами, предпочитая в салоне выщипывать винные вишни, ему предлагаемые из коробки конфект юной дамой, плененной его мефистофельским профилем. Промедитировав десятилетье над "Критиками" Канта, ядовитой слюной обдавал он пробеги по томам истории философии, и это - дилетантизм!

    Раз мы встретились с ним у К. П. Христофоровой; он за ужином, выпивая вино, открыл фейерверки афоризмов... в стиле Ницше
    Страница 80 из 116 Следующая страница



    [ 70 ] [ 71 ] [ 72 ] [ 73 ] [ 74 ] [ 75 ] [ 76 ] [ 77 ] [ 78 ] [ 79 ] [ 80 ] [ 81 ] [ 82 ] [ 83 ] [ 84 ] [ 85 ] [ 86 ] [ 87 ] [ 88 ] [ 89 ] [ 90 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 40] [ 40 - 50] [ 50 - 60] [ 60 - 70] [ 70 - 80] [ 80 ] [ 90 - 100] [ 100 - 110] [ 110 - 116]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.