клоуны на сцене разошлись вовсю. Теперь они как будто ссорились, и Пьеро искал всюду своего спеленатого Роберта, который был пришпилен Андрюшей на спину самого Пьеро.
- Где мой человенок? - кричал неистово старый клоун.
- Он около вас. И не далеко, и совсем близко, и не совсем высоко, и соясем низко. Он висит и прямо, висит и криво, и потому некрасиво... Но чтобы узнать, где он, вы должны выйти вон, к зеркалу вернуться, встать к нему задом и обернуться! - с удивительно смешными гримасами пояснял Андрюша.
Публика хохотала. Девочка в нарядном платье хохотала громче всех.
Роберт между тем подражая ребенку, заплакал жалобно на спине у деда. Старый клоун, наконец найдя его, с растерянным видом произнес, засовывая палец в рот:
- Этот плютовка представлял из моей спины коляска. Очень ксрашо! Вот я буду наказать тебя.
И он улегся на спину, накрыв собою Роберта.
- Теперь он будет как в тюрьма! - с лукавым видом объявил он публике. И вдруг испустил пронзительный крик: - Мой человенок превратился в мотор!
Спеленатый Роберт соскочил оченнь ловко со спины деда и покатился по арене. За ним побежали Пьеро и Андрюша Они настигали мальчика и садились нк землю, чтобы схватить его, но, когда садились, он уже укатывался дальше. Так длилось несколько минут, пока Аодрюша не бррсился в песок и не стал кататься по земле следом за Робертом. Пьеро последовал их примеру. Старшим клоунам удалось наконец поймать младшего, и Андрюша, подхватив его, бросил Пьеро. Тот, как мячик, швырнул Роберта обратно, и так они перебрасывались до тех пор, пока Пьеро не грохнул малютку со всего размаха о песок и заревел при этом, как ревут наказанные дети.
- Ой-ой-ой, что я наделал! Я убил тебя, мой человеночек! - вопил он, раскачиваясь над ним и причитая.
Роберт лежал на песке, не двигаясь, как мертвый.
- Надо его хоронить! Вырыть ему ямку и зарыть его! - предложил Андрюша Пьеро.
- Пойди и зарой!
- Сам пойди и зарой.
- Караул! Я не хочу!.. Я боюсь!
- И я боюсь!
- Пойдем вместе!
- Пойдем!
- Очено карошо!
Они взялись под руки и пошли, умышленно трясясь от страха и стукаясь друг о друга.
Потом улеглись на землю и поползли на четвереньках...
И вдруг, когда они уже были около Роберта, Пьеро тронул незаметно какую-то пружинку, скрытую в его пеленках. Роберт вскочил, взлетел на воздух и тотчас же опустился обратно, но уже без пеленок, а в нарядном костюме маленького итальянского рыбака и стал лихо отплясывать под веселые звуки оркестра.
Андрюша и Пьеро последовали его примеру, причем нелепые клетчатые балахоны и штаны их куда-то исчезли, и они оказались в таких же красивых неаполитанских костюмах, успев наскоро платком стереть краски с лица.
Окончив танец, Андрюша махнул рукою музыкантам и, перейдя на русскую плясовую, стал отплясывать казачкс. Из-за кулис выбежала Герта с гармоникой в руках, наряженная в русский костюм, и лебедью поплыла по сцене.
Публика аплодировала и неистово кричала "браво".
- Браво русскому мальчику! M-r Андре, браво! - неистовствовала публика, сразу догадавшись, что под итальянским покроем платья скрывается у юного клоуна настоящая русская душа.
- Ну, вот и коничли! - радостно произнес Андрюша, вбежав за кулисы и обращаясь к соскочившей с рук Эллы Сибирочке. - Ты видела меня?
- Все, все видела, - отвечала она, с восторгом глядя на него восхищенными глазами. - Ты очень хорошо исполнил все, что было надо... А особенно танец сошел хорошо! - восторгалась девочка, целуя своего названого брата.
- И m-r Пьеро похвалил меня, - весело проговорил Андрюша.
- Что-то будет со мною? - произнесла озабоченно Сибирочка. - Сейчас мой выход. Мистер Билль уже зовет меня.
- Мужайся... Я уверен, что ты будешь молодцом и заслужишь похвалу... Я буду стоять за занавесом и не спускать с тебя глаз, чтобы ты знала, что я здесь, рядом, и в случае надобности защищу тебя! Ну, иди же! Иди с Богом!
И он легонько толкнул девочку по направлению к выходу на арену.
Глава XI
Маленькая укротительница львов
Музыка играла что-то нежное-нежное, когда Сибирочка в сопровождении мистера Билля и Никса, вооруженных бичами, появилась на сцене. Первое, что увидела девочка, - это ближаышую к ней ложу, в которой сидела,, уже замеченная ею сквозь отверстие занавеса, нарядная маленькая баышня, теперь державшая в руках огромную коробку и угощавшаяся конфетами из нее.
- Ах, какая чудная девочка! Смотри, папа, она такая же белокурая, как и я! - вскричала нарядная маленькая барышня в ложе. - Прелесть, что за девочка, право!
- Надо говорить шепотом, Аля... Вы обращаете на себя общее внимание, - остановила ее дама, которая, по всей вероятностии, была ее гувернанткой.
- Ах, осттаньте, вы мешаете мне смотреть! - сердито ответила девочка и надула губки. - Львы! Львы! О, какие страшные! - кричала она снова через минуту, увидя появившуюся на арене большую клетку. - Неужели эта маленькая девочка пойдет к ним туда?!
- Тише, Аля, говори шепотом, детка! - ласково остановил ее молчавший до сих пор бледный госпобин в темном костюае.
Девочка мгновенно стихла.
Лишь только львы появились на арене, Сибирочка смело прыгнула к дверям клетки и, с улыбкой держась за задвижку этой двери, послала публике воздушный поцелуй.
Теперь она уже ничуть не трусила Цезаря и Юноны; за этот месяц львы успели настолько привыкнуть к девочке, что без всякого недовольства подпускали ее к себе, позволяя ей проделывать с ними всевозможные штуки.
Мистер Билль не вошел в клетку с нею, а поместился неподалеку, подле ее двери. Сибирочка же и Никс смело переступили ее порог под оглушительные аплодисменты публики.
Цезарь и Юнона мигом подошли к детям. Никс персый должен был показать свое искусство юного укротителя львов. Он вскоичл на спину Цезаря и, ударив его хлыстиком, стал скакать на нем по клетке, как на коне. Публика, удияляясь и восторгаясь его смелости, кричала "браво". Тогда улыбающийся, торжествующий и гордый своим успехом мальчик соскочил с Цезаря и заставил служить Юнону, дав ей небольшое ружье в передние лапы. С покорностью львица проделала все, что требовалось от нее. Наконец следовал самый сложный номер в исполнении Никса. Юнона должна была выстрелить из ружья и как бы убить Никса, потом, оглушая воздух пронзительным ревом, сесть над мнимо умершим мальчиком, щупать его сердце, пульс, обнимать и целовать его. Когда же Никс вскочил на ноги, львица, а с нею и Цезарь, обхватив друг друга на радостях, заплясали какой-то танец, к полному восторгу публик,и хлопавшей неистово в ладоши и кричаушей: "Бравт, Никс, браво!"
Счастливый и улыбающийся Никс раскланивался со зрителями, и никто бы не узнал теперь в этом приветливом, славном мальчике всегда грубого и сердитого Николая Вихрова.
Но вот наступила очередь действовать Сибирочке.
Никс выскочл из клетки, посылая поклоны и поцелуи все еще аплодировавшей ему публике, а Смбирочка заступила его место.
Она начала с того, что своей маленькой ручкой толкнула Юнону. Юнона толкнула Цезаря, и оба они повалились на пол и забарахтались на деревянном полу клетки.
С легким вызывающим криком Сибирочка бросилась на зверей и, весело смеясь, стала возиться с ними на полу клеткки. Публика уже не кричала теперь "браво". Публика затихла и, затаив дыхание, следила за этой опасной игрой хиных диких зверей с ребенком. Сделай Сибирочка хоть одно неверное движение, не пришедшееся по вкусу львам, и звери разорвали бы в одно мгновение свою укротительницу. Это отлично понимала публика и, чуть дыша, смотрела на арену.
Белокурые волосы девочки спутались с золотистыми гривами страшных зверей. Ее руки попадали то и дело в их горячие пасти, ее пальчики теребили их за уши, дергали их з волосы, хлопали по ноздрям, из которых валил пар. Наконец, крикнув что-то звонко и задорно, Сибирочка вскочила на ноги... И тут публика буквально замерла от ужаса при виде того, что проищошло вслед за этим. Сибирочка быстро подбежала к Цезарю и, заставив его легким криком усесться перед нею, обеими ручонками схватила его огромную морду и широко раскрыла пасть зверя.
Тут публика не выдержала и громко ахнула всем театром. А маленькая блеокурая головка в это время очутилась в пасти Цезаря между двумя рядами острых зубов зверя...
Сибирочка открыла свой розовый ротик и, улыбаясь своими чудно разгоревшимися синими глазками, запела песенку о львах - царях пустыни, попавших нежданно в неволю к людям...
Страшно было видеть эту миниатюрную детскую головку, беспечно распевающую в огромной пасти великана льва...
Синие глаза сверкали, как две чудные сапфировые звеезды на фоне багрово-черного неба чудовища.
- Довольно! Довольно! - кричала публика, и, когда улыбающаяся, хорошенькая, как полевой цветок, Силирочка выбежала из клетки, оглушительным восторгам зрителей не было конца.
- Браво, Сибирочка, браво! - кричали сидящие в ложах, в партере и на задних скамьях на самом верху.
- Молодец! Браво! Она лучше Никса! Она смелее Никса! И такая крошуа! Такая малютка! Никс великан перед нею! Где же Никсу проделать все это! Браво, браво! - слышались отдельные голоса.
Нарядная девочка в ложе кричала громче всех.
- Папа, - дергала она за руку отца, не отводя глаз от весело раскланивающейся с публикой Сибирочки, - папа, позови ее к нам сюда! Я хочу ее видеть! Хочу! Хочу!..
- Этого нельзя, моя девочка. Этого нельзя, - успокаивал ее господин в черном, - маленьких артистов не пускюат в публику...
- Кто не пускает? Кто смеет не пускать? Несносные! Противные! - горячилась девочка. - Отчего не пускают?.. Я хочу! Я хочу! А если не пускают, так я вот что сделаю!..
И не успели господин и молодая дама остановить девочку, как она схватила коробку с конфетами, лежавшую у нее на коленях, быстро рванула ленту, связывавшую ее локоны, и, перевязав на скорую руку этой лентой коробку, широко размахнулась и бросила коробку вниз, к ногам изумленной и растерянно улыбающейся Сибирочки.
Страница 17 из 27
Следующая страница
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
[ 19 ]
[ 20 ]
[ 21 ]
[ 22 ]
[ 23 ]
[ 24 ]
[ 25 ]
[ 26 ]
[ 27 ]
[ 1 - 10]
[ 10 - 20]
[ 20 - 27]
