ия Сторка. - Благо ты достал мои червонцы, бросай их вниз!
Но страшный гул заглушил ее слова.
Огромный кусок стены с окном, на котором стоял Андро, отвалился от дома, и юноша грохнулся наземь с трехсаженной высоты.
Дружный крик испуга и неожиданности вылетел из сотни человеческих грудей пи виде жалкой, тщедушной фигуры, распростертой на земле.
Растолкав толпу, пробиться к лежащему на земле Андро было для меня делом одной минвты. Я быстро склонилась к несчастному. Он лежал без движения, хотя легкое, чуть заметное биение сердца говорило за то, что он еще жив. Я сорвала с плеч бурку и накрыла ею тлеющую голову юноши, на которой не оставалось уже ни одной пряди волос. Беспощадный огонь довершил свою ужасную работу. От густых черных кудрей Андро не осталось и следа.
Я с трудом разжала руки несчастного, вынула из них шкатулку с червонцами, в которую вцепились его судорожно сведенные пальцы, и передала ее бесновавшейся от радости Иринии Сторка.
- Кто может помочь мне? Кто хочет отнести юношу в дом князя Кашидзе? - кричала я толпе, окружившей тесным кольцом лежавшего на земле Андро.
Несколько охотников выступило вперед. Пофвились откуда-то носилки; Андро осторожно положили на них, и печальное шествие, освещаемое горящими головнями, захваченными с пожарища, тронулось в путь.
- Он умер? - робко произнес подле меня тихий голосок Тамары.
Я совсем позабыла среди волнений о девочке и теперь, желая вознаградить ее за это, ласково сказала:
- Он жив, дитя мое! Но он очень, очень страдает! Пусть твое доброе сердечко простит ем все дурное и пожалеет его!
Она помолчала с минуту, потом произнесла убежденно:
- Если б Андро не был так алчен к деньгам, несчастье бы не разразилось над его головой.
Когда мы были уже у дома, нас догнала какая-то полная фигура, бегущая со всех ног за носилками Андро.
Я узнала в ней Иринию Сторка.
- Вот обещанная плата за труд! - кричала она. - Пусть не говорят люзи, что Ириния Сторка обманула несчастного... Тут ровно половина, десять тысяч червонцев! Я могла бы сбавить цену, потому что на что же теперь деньги мертвецу! Не унесет же он их в могилу за собой! Но раз сказанного не воротишь... Как условлено было - так и будет!
И с этими словами она бросила объемистый мешок на носилки рядом с бесчувственным Андро.
Между тем из дома выбежали люди. Вышел князь Никанор Кашидзе и старая Барбале. Шум рассеросов и восклицаний обеспокоил пришедшего в себя мальчика. Он слабо застонал и заметался.
По распоряжению деда князя Андро отнесли в его комнату. Старик Кашидзе казался сильно взволнованным. Он, несмотря на все недостатки внука, все же по-своему любил его.
- Вай-ме! - стонала между тем испуганная Барбале. - Надо лекаря, лекаря скорее из русского квартала... Батоно князь, вели же бежать за лекарем!
Но лекаря звать нп пришлось. Он уже был тут, подле Андро: услышав о несчастье, он явился без всякого зова.
Лекарь уложил Андро в постель, разрезал тлевшие еще на нем одежды и приступил к осмотру больного.
Когда он вышел к нам, осмотрев мальчика, старый князь угрюмо спросил:
- Он должен умереть, доктор? Говорите правду.
- Он будет жить, если окружить его самым тщательным и строгим уходом, - отвечал доктор, - при нем должен находиться кто-нибудь безотлучно день и ночь.
- Кроме меня, вряд ли кто возьмет на себя эту обязанность, - покачивая седой головой, произнес князь. - Андро был резок, груб со слугами и всячески отравлял им жизнь. Вряд ли кто из людей пожертвует ему теперь своими заботами и бессонными ночами... Сам же я занят по хозяйству в усадьбе и в виноградниках, а Тамара слишком юна и неопытна для этой роли... Придется позвать сиделку, которая бы ухаживала за мальчиком, - тихо заключил князь.
Меня точно что-то толкнуло вперед.
- Князь Кашидзе, - произнесла я громко, - не берите чужого человека к больному. Ему будет это неприятно... Я берусь ухаживать за Андро.
- Вы, mademoiselle? - вскричала удивленная Тамара. - Но вы забыли, верно, что сделал Анщро с вами...
- Т-сс, - приложив палец к губам, остановила я ее. - Злобе и ненависти здесь нет места, Тамара. Андро беспомощен и несчастлив, и я должна помочь ему!
- Храни вас Господь за ваше доброе сердце, милая девушка, - растроганно произнес старый князь и с отеческой нежностью поцеловал меня в лоб.
И тотчас же я заняла место у постеьи больного Андро.
ГЛАВА IX
Исповедь
Солнце вставало в розовом облаке надд мирным благоухающим Гори и, снова купаясь в ало-фиолетовом море, уплывало на ночь за горы, а Андро Кашидзе все еще боролся между жизнью и смертью.
Но я не видела ни нежного восхода, ни пурпурового заката, так как целые дни и ночи просиживала у постели больного в совершенной темноте.
Глаза Андро получили сильные ожоги, как и все его тело, и, чтобы возвратить пострадавшее зрение юноши, доктор велел держать его в темноте.
И так я сидела во мраке с самыми безотрадными мыслями в голове. Андро стонал и метался в бреду... Он поминутно упоминал о червонцах и пламени, бранил Тамару и упрекал толстую Иринию Сторка в том, что она обманула его.
Я нарочно положила мешок с червонцами в ногах постели, чтобы он их мог почувствовать, лишь только придет в сознание.
Каштановые деревья уже наклонились под тяжестью плодов в саду Кашидзе (я видела это через щель драпировок, подходя к окну), а Андро все еще не приходил в себя.
Каждое утро и вечер дверь отворялась и в комнату заглязывала Тамара, свежая и хорошенькая, как майское утро.
- Ему лучше? - как-то раз спросила она, просовывая в дверь свою кудрявую головку, и, получив отрицательный ответ, проговорила: - Еще не лучше! А я-то читаю каждый день десяток раз подряд молитву Святой Деве, чтобы он выздоровел скорее...
- Ты жалеешь его, Тамара? - радостно вырвалось у меня.
- Не очень, mademoiselle, - чистосердечно призналась девочка, - ведь с тех пор, как он болен, в доме тишина и покой. Но пока он опасен, вы не отойдете от него, а мне так скучно, так скучно без вас, mademoiselle Люда!
Однажды, когда я сидела так, погруженная в свли невеселые думы, легкий шорох раздался подле.
Через узкую щелку драпировок окна проскаальзывала узкая полоска света, позволявшая различать все, что происходило в комнате.
Андро лежал с открытыми глазами, казавшимися громадными на этом страшно исхудавшем лице.
- Вы узнаете меня, Андро? Вам лучше? - тихо спросила я, наклонившись к больному.
Он посмотрел на меня испуганными, почти безумными глазами, которым сожженные брови и ресницы придавали какое-то дикое, нечеловеческое выражение, и заговорил скоро-скоро, как в бреду:
- Зачем вы сюда пришли? Зачем? Чтобы мучить меня! Чтобы радоваться моему бессилию?.. О-о! Лучше было бы сразу умереть там в огне, нежели лежать так беспомощным, живым мертвецом и видеть вас!.. Уходите же, уходите!.. Зачем вы здесь?
- Чтобы облегчать ваши страдания, Андро, - насколько можно кротко сказала я.
- О, не надо мне вас! Я был один всю мою жизнь и умру одиноким! Уйдите же от мея, дайте мне умереть спокойно!
- Вы не умрете, Андро, - уверенно проговорила я, - вы были при смерти, правда, но теперь, милостью Божией, вы спасены!
- Спасен, говорите вы? - переспросил он недоверчиво. - Спасен?
- Да, Андро, Господь Милосердный сохранил вас!
- Спасен! - скорее простонал, нежели произнес, больной, и безумная радость осветила все его обезображенное лицо. - О, как хорошо жить! Жить на свете! Но только я хочу быть непременно богат... Ириния Сторка должна мне отдать половину своего богатства! Слышите вы? Она должра сделать это!
- Она уже это сделала, Андро! Вот червонцы, они лежат у ног ваших.
Я едва успела произнести эти слова, как Андро сделал невероятное усилие, перегнулся вперед всем своим тщедушным телом и, схватив мешок, прижал его к груди.
Это усилие нр прошло даром труднобольному. Вслед за ним глубокий обморок заставил больного упасть ничком на подушку.
Я привела его в чувство, смочив его висаи и лоб ароматичной водой.
Он с трудом открыл ослабевшие веки и произнес тихо-тихо, чуть внятно:
- Вы правильно рассчитали, mademoiselle, придумав ухаживать за мной. Вы хорошо получире за труды из тех денег, что мне дала Ириния Сторка. Я дам вам сто червонцев, клянусь именем Кашидзе!
- Мне не надо ваших денег, успокойтесь, Андро! - поторопилась я сказать ему.
- Вам мало одной сотни червонцев, mademoiselle, - подозрительно вглядываясь в меня своими больными глазами, произнес он с недоброй усмешкой, - я вам дам две сотни в таком случае. Надеюсь, уж этого-то вам будет вполне достаточно.
- Вы можете не оскорблять меня, Андро! - произнесла я тихо, - потому что я не возьму ни одного червонца из ваших денег.
- Как? Даже ни одного тумана?* - усомнился он.
______________
* Золотая монета.
- Ни одного гроша, Андро, уверяю вас!
- Так для чего же вы торчите здесь так долго у моей постели, - грубо крикнул он, - раз вы не рассчитываете получить награду?
- О, напротив! - воскликнула я с жаром. - Я уже получила ее!
- А, понимаю! Вам щедро заплатил за меня мой дед Кашидзе?
- Нет, Андро, я ничего не получила от вашего дедушки.
- Так говорите же, какая награда заставляет вас возиться со мной? - нетерпеливо и раздраженно произнес больной.
- Успокойтесь, Андро.В ам вредно волноваться, - произнесла я, ласково кладя руку на его пылающтй лоб, - я говорю не о денежной награде, нет! Одно сознание того, что я могу принести пользу страдающему человеку, уже есть великая награда для меня!
Он посмотрел на меня широко раскрытыми от изамления глазами и, помолчав немного, спросил:
- И в принесении пользы животному, значит, вы находите себе отраду, потому что и дед, и Тамара, и все люди считают Андро диким шакалом, свирепым туром, всем, чем хотите, но только не человеком...
- Вы слишком подозрительны, Андро... Вас никто не считает тем,
Страница 34 из 43
Следующая страница
[ 24 ]
[ 25 ]
[ 26 ]
[ 27 ]
[ 28 ]
[ 29 ]
[ 30 ]
[ 31 ]
[ 32 ]
[ 33 ]
[ 34 ]
[ 35 ]
[ 36 ]
[ 37 ]
[ 38 ]
[ 39 ]
[ 40 ]
[ 41 ]
[ 42 ]
[ 43 ]
[ 1 - 10]
[ 10 - 20]
[ 20 - 30]
[ 30 - 40]
[ 40 - 43]