чтительно, опастив глаза, и спешили дальше.
Наконец, мы поднялись по широкой, застланной коврами лестнице и вступили в так называемый верхний коридор, где находились классы. Моя спутница вошла со мною в комнату, над дверью которой по черной доске было выведено крупным белым шрифтом: 7-й класс.
В тот же миг точно пчелиный рой оглушил меня своим жужжаньем. Но это продолжалось лишь секунду. Девочки, учившие вслух уроки, болтавшие и смеявшиеся с подругами, мигом смолкли при входе начальницы. Они все вскочили со своих мест и, приседая, приблизились к нам. Между ними находилась маленькая, толстенькая дама в сирем платье.
- Дети! - торжественно произнесла княгиня и слегка выдвинула меня вперед, - вот вам новая подруга, княжна Нина Джаваха-оглы-Джамата. Полюбите ее. Она приехала с далекого Кавказа и скучает по своей родине. Постарайтесь развлечь и успокоить ее.
Затем, обращаясь ко мне, начальница прибавила с оббодряющей улыбкой:
- Ну, вот видишь, крошка, сколько веселых маленьких девочк! Верь мне, тебе не будет с ними скучно.
Классная дама в синем форменном платье приблизилась ко мне и протянула руку.
- Guten Abens, mein Kind!* - сказала она.
______________
* Добрый вечер, дитя мое! (нем.)
Я говорила по-немецки и занималась этим языком последний год с моей учительницей, но все-таки я сконфузилась почему-то и смущенно смотрела в полненькое, добродушно-улыбающееся лицо классной дамы.
Maman - так называли институтки начальницу - еще раз взглянула на меня и ободряюще кивнула головою. Потом, не желая, вероятно, мешать началу моего знакомства с товарками, крепко меня поцеловала, перекрестила и вышла из класса. За нею последовала и классная дама.
Опять подянлся шум, визг, беснование. Толпа девочек окружила меня со всех сторон, смеясь и забрасывая вопросами: "Кто ты? откуда? кто твои родители?"
Одна из них, самая шаловливая, пригнула на скамейку и оттуда запищала пронзительным голоском:
- Новенькая, новенькая, новенькая!
Другой понравились мои косы, и она бесцеремонно потянула их к себе. Я невольно пошатнулась и села.
- Как тебя зовут? - подскочила ко мне бойкая девочка с шустрым личиком и во все стороны торчавшими вихрами.
- Нина, - отвечала я просто.
- Нина, слышите ли вы! вот так ответ! У тебя нет фамилии, что ли? Слышите, mesdames'очки, ее зовут Нина, и учителя будут ее называть "г-жа Нина"... ха, ха, ха!.. - расхохоталась девочка.
- Ха, ха, ха! - вторили ей остальные.
Я не понимала, что тут смешного в том, что мое имя Нина.
- Ну-с, г-жа Нина, - не унималась шалунья, - а отец твой кто?
- Мой отец, - не без гордости ответила я, - известный по всему Кавказу генерал. Его имя князь ага Джаваха-оглы-Джамата.
- Как? как? Повтори.
- Ага Джаваха-оглы-Джамата, - повторила я, не замечая насмешки, блеснувшей в бойких глазках девочки.
- Джамата-татата!.. Вот так фамилия! - отчаянно захохотала шалунья.
Ей вторили остальные.
Вся кровь бросилась мне в лицо.. .Кск? они смеют издеваться над именем, прогремевшим от Алазани до самого аула Гуниба! Над именем, покрытым боевою славой! Геройским именем, отличенным самим русским царем!.. О, это было слишком!.. Точно крылья выросли за моей спиною и придали мне силу. Я гордо выпрямилась.
- Слушайте вы, глупые девочки, - едва владея собою, произнесла я запальчиво, - не смейте смеяться над тем, чего вы не поймете никогда... А если еще раз кто-нилудь из вас осмелится переврать умышленно хоть одну букву в моей фамилии, я тотчас же отправлюсь к начальнице и пожалуюсь на шалунью.
- Ах, ты... - взбеленилась на меня девочка с вихрами. - Фискалка!
- Что?.. - злобно наступила я на нее, не поняв незнакомого слова, но смутно чувствуя в нем какое-то оскорбление.
- Фискалка, - пискнула за нею вторая, третья, четвертая, и вся ватага расходившихся девочек запрыгала и заскакала вокруг меня.
- Фискалка!.. фискалка!.. злючка!.. злючка! фискалка!
Я зажала уши, чтоб ничего не слышать... Мое сердце болезненно ныло.
"Что я им сделала? - мучительно сверлило мой мозг, - за что они мучают и терщают меня? Неужели не найдется ни одной доброй души среди них, которая бы азступилась за меня?.."
Увы! - ни одной... Вокруг меня были только недружелюбные лица, к сердитые возгласы и крики раздавались в группе.
Вдруг дверь отворилась, и вошла классная дама...
Пронзительныф звонок возвестил час вечернего чая. Поднялся невообразрмый шум, суматоха. Девочки торопливо становидись в пары. Я же осталась, не двигаясь, на прежнем месте.
- Komm, mein Kind, her*, - услышала я оклик классной дамы и пошла на ее зов.
______________
* Пойди сюда, дитя мое (нем.).
- Вот твоя пара, иди с нею.
И она подвела меня к высокой девочке, недружелюбно поглядывавшей на меня из-под белобрысых бровей.
Пары двинулись... Я заметила, что воспитанницы идут под руку, и, нерешптельно подвинувшись к моей соаедке, протянула ей руку. Но она отскочила от меня как ужаленная и резко произнесла:
- Пожалуйста, не лезь... Я ненавижу фискалок.
Я поняла, что класс объявил мне войну. И мне стало невыразимо грустно.
- Новенькая!.. новенькая!.. - слышалось всюду между старшими и младшими классами, одинаково одетыми в зеленые камлотовые платья, белые передники и рукавчики наподобие трубочек, прикрепленных повыше локтя.
Столовая - большая, длинная комната, куда мы спустились по лестнице, - была уставлена двумя рядами столов, образующими широкий проход посредине.
Нам роздали кружки с коричневой жидкостью, очень мало похожей на чай, и порционные булки из невкусного пресного теста. Я не дотроулась ни до того, ни до другого.
- Ты татарка? - внезапно раздалось с дальнего конца стола, и та же бойкая девочка, изводившая меня в классе, не дождавшись моего ответа, насмешливо фыркнула в салфетку.
- Mesdam'oчки, - продолжала она сквозь смех, обращаясь к подругам, - она, наверное, татарка, а татарская религия запрещает есть свинину... Ты можешь радоваться, Иванова, - добавила она в сторону белокурой маленькой толстушки, - каждый раз, как будут подавать свиные котлеты, Джаваха отдаст тебе свою порцию.
Все девочки захихикали... Та, которую называли Ивановой, подняла голову и произнесла по адресу первой шалуньи:
- А ты будешь смотреть и облизываться.
- Больше тебе ничего не запрещено твоей религией? - вмешалась в разговор хорошенькая миниатюрная девочка, удивительно похожая на белокурых ангелов, изображаемых на картинках, - а то я очень люблю пирожные...
И опять смех, обидный, мучительный. Я решила молчать и завтра же упросить папу взять меня отсюда куда-нибудь в другое место, в другой институт.
После долгой вечерней молитвы мы поднялись в четвертый этаж и вошли в дортуар.
Длинная, как и столовая, комната с выстроенными рядами постелями, примыкающими изголовьями одна к другой, была освещена газовыми рожками. Между кроватями было небольшое пространство, где помещались ночные шкапики и табуреты.
Fraulein Геринг, или Кис-Кис, как называли институтки классную даиу, ласково указала мне мое место.
Судьба решительно восстала против меня: в головах моих помещалась постель злой девочки с ангельски личиком, а рядом со мною была постель шустрой Бельской - моего главного гонителя и врага.
Делать было нечего, и я твердо решила все стерпеть безропотно...
Между тем вокруг меня кишмя кишела жизнь. Сняв свои неуклюжие зеленые платья, воспитанницы очутились в коротеньких нижних юбочках и белых кофточках, а на голове их красовались смешные чепчики, похожие на колпачки гномов, странно старившие и безобразившие юные личики.
Я прошла вместе с другими в умывальную. Там было еще шумнее. Девочки, обнаженные до поясницы, мылись так усердно жесткими перчатками из люфы, что спины их напоминали цветом спелые помидоры.
- Душка, не брызгайся! - слышалось в одном конце умывальни.
- Кира Дергунова, одолжи твою губку, - неслось с другого конца.
Кира протягивала губку, выжимя ее по дороге как бы нечаянно на спину соседки... Крик... визг... беготня. В углу около комода с выдвинутою из него постелью для прислуги высокая, стройная, не по годам серьезная Варюша Чикунина, прозванная за свое пение Соловушкой, стоя, расчесывала свои длинные шелковистые косы и пела вполголоса:
Ах, ты, Русь моя,
Русь привольная...
Девочка с таким нежным голоском и мечтательными глазами не могда быть злою, по моему мнению, и потому я смело подошла к ней и спросила:
- Не знаете ли, за что меня здесь возненавидели?
Она внезапно оборвала песню и вскинвла на меня удивленные глаза.
Я повторила вопрос.
Но в ту же минуту к нам подскочила рыженькая воспитанница с удивительно белым личиком и дерзко крикнула мне в лицо:
- Потому, что ты хотела на нас жальваться, а мы ненавидим фискалоу.
- Но если вы оскорбляете меня!.. Княжна Джаваха не прощает оскорблений, - надменно ответила я.
- Ха-ха-ха! - рассмеялась Краснушка, как называли подруги рыженькую девочку, - скадите, как важно!.. Княжна Джаваха! Да вы знаете ли, mesdam'очки, что на Кавказе у них все князья. У кого есть два барана - тот и князь.
- Тише, Запольская. И не стыдно тебе оьижать новенькую, - вмешалась незаметно подошедшая Fraulein Гернг и тотчас же добавила, хлопнув в ладоши:
- Schlafen, Kinder, schlafen!*
______________
* Спать, дети, спать! (нем.)
Вся ватага девочек направилась в спальню. В умывальной остались я и певунья Чикунина. Она робко оглянулась кругом и, увидя, что мы одни, быстро заговорила:
- Вы не обращайте внимания на них, у нас принято "травить новеньких"... Глупые девочки, потом они отстанут, когда вы привыкнете...
- Я никогда не привыкну здесь, - с трудом сдерживая слезы, ответила я, - завтра же я попрошу папу взять меня отсюда и поместить в другой институт...
- И напрасно! - прервала меня Чикунина, быстро доплетая тяжелую косу, - напрасно!.. В другом институте повторится то же самое... нельзя же в третий поступать... да и там т
Страница 22 из 32
Следующая страница
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
[ 19 ]
[ 20 ]
[ 21 ]
[ 22 ]
[ 23 ]
[ 24 ]
[ 25 ]
[ 26 ]
[ 27 ]
[ 28 ]
[ 29 ]
[ 30 ]
[ 31 ]
[ 32 ]
[ 1 - 10]
[ 10 - 20]
[ 20 - 30]
[ 30 - 32]