LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Чехов А. П. Рассказы и юморески 1885 - 1886 гг. (часть 2) Страница 30

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    br>
    -- Что ж ты, дурило, плачешь?

    -- А теперь шабаш... чувствую. В Вязьму бы ехать!

    Наступила пауза. После молчания Щипцов вдруг вскочил и схватился за шапку. Вид у него был расстроенный.

    -- Прощай! В Вязьму еду! -- проговорил он покачиваясь.

    -- А деньги на дорогу?

    -- Гм!.. Я пешком пойду!

    -- Ты ошалел...

    Оба взглянули друг на друга, вероятно, потому, что у обоих мелькнула в голове одна и та же мысль -- о необозримых полях, нескончаемых лесах, болотах.

    -- Нет, ты, я вижу, спятил! -- решил jeune-premiег. -- Вот что, брат... Первым делом ложись, потом выпей коньяку с чаем, чтоб в пот ударило. Ну, и касторки, конечно. Постой, где бы коньяку взять?

    Брама-Глинский подумал и решил сходить к купчихе Цитринниковой, попфтать ее насчет кредита: авось, баба сжалится -- отпустит в долг! Jeune-premier отправился и через полчаса вернулся с бутылкой коньяку и с касторкой. Щипцов по-прежнему сидел неподвижно на кровати, молчал и глядел в пол. Предложенную товарищес касторку он выпил, ка кавтомат, без участия сознания. Как автомат, сидел он потом за столом и пил чай с коньяком; машинально выпил всю бутылку и дал товарищу уложить себя в постель. Jeine-premier укрыл его одеялом и пальто, посоветовал пропотеть и ушел.

    Наступила ночь. Коньяку было выпито много, но Щипцов не спал. Он лежал неподвижно под одеялом и глядел на темный потолок, потом, увидев луну, глядевшую в окно, он перевел глаза с потолка на спутника земли и так пролежал с открытыми глазами до самого утра. Утром, часов в девять, прибежал антрепренер Жуков.

    -- Что это вы, ангел, хворать вздумали? -- закудахтал он, морща нос. -- Ай, ай! Нешто при вашей комплекции можно хворать? Стыдно, стыдно! А я, знаете, испугался! Ну, неужели, думаю, на него наш разговор подйствовал? Душенька моя, надеюсь, что вы не от меня заболели! Ведь и вы меня, тово... И к тому же между товарищами не может быть без этого. Вы меня там и ругали и... с кулаками даже лезли, а я вас люблю! Ей-богу, люблю! Уважаю и люблю! Ну, вот объясните, ангел, за что я вас так люблю? Не родня вы мне, не сват, не жена, а как узнал, что вы прихворнули, -- словно кто ножом резанул.

    Жуков долго объяснялся в любви, потом полез целоваться и в конце концов так расчувствовался, что начал истерически хохотать и хотел даже упасть в обморок, но, спохватившись, вероятно, что он не у себя дома и не в театре, отложил обморок до более удобного случая и уехал.

    Вскоре после него явился трагик Алабашев, личность тусклая, подслеповатая и говорящая в нос... Он долго глядел на Щипцова, дглго думал и вюруг сделал открытие:

    -- Знаешь что, Мифа? -- спросил он, произнося в нос вместо ш -- ф и придавая сврему лицу таинственное выражение. -- Знаешь что?! Тебе нужно выпить касторки!!

    Щипцов молчал. Молчал он и немного погодя, когда трагик вливал ему в рот противное масло. Часа через два после Адабашева пришел в номер театральный парикмахер Евлампий, или, как называли его почему-то актеры, Риголетто. Он тоже, как и трагик, долго глядел на Щипцова, потом вздохнул, как парровоз, и медленно, с расстановкой начал развязывать принесенный им узел. В узле было десятка два банок и несколько пузырьков.

    -- Послали б за мной, и я б вам давно банки поставил! -- сказал он нежно, обнажая грудь Щипцова. -- Запустить болезнь не трудно!

    Засим Риголетто погладил ладонью широкую грудь благородного отца и покрыл ее всю кровососными банками.

    -- Да-с... -- говорил он, увязывая после этой операции свои орудия, обагренные кровью Щипцова. -- Прислали бы за мной, я и пришел бы... Насчет дпнег беспокоиться нечего... Я из жалости... Где вам взять, ежели тот идол платить не хочет? Таперя вот извольте капель этих принять. Вкусные капли! А таперя извольте маслица выпить. Касторка самая настоящая. Вот так! На здоровье! Ну, а таперя прощайте-с...

    Риголетто взял свой узел и, довольный, что помог ближнему, удалился.

    Утром следующего дня комик Сигаев, зайдя к Щипцову, застал его в ужаснейшем состоянии. Он лежал под пальто, тяжело дышал и водил ббуждающими глазами по потолку. В руках он судорожно мял скомканное одеяло.

    -- В Вязьму! -- зашептал он, увидав комика. -- В Вязьму!

    -- Вот это, брар, уж мне и не нравится! -- развел руками комик. -- Вот... вот... вот это, брат, и нехорошо! Извини, но... даже, брат, глупо...

    -- В Вяьзму надо! Ей-богу, в Вязьму!

    -- Не... не ожидал от тебя!.. -- бормотал совсем растерявшийся комик. -- Чёрт знает! Чего ради расквасился! Э... э... э... и нехорошо! Верзила, с каланчу ростом, а плаяешь. Нешто актеру можно плакать?

    -- Ни жены,-ни детей, -- бормотал Щипцов. -- Не идти бы в актеры а в Вязьме жить! Пропала, Семен, жизнь! Ох, в Вязьму бы!

    -- Э... э... э... и нехорошо! Вот и глупо... подло даже!

    Успокоившись и приведя свои чувства в порядок, Сигаев стал утешать Щипцова, врать ему, что товарищи порешили его на общий счет в Крым отправить и проч., но тот не слушал и всё бормотал про Вязьму... Наконец, комик махнул рукой и, чтобы утешить больногр, сам стал говорить про Вязьму.

    -- Хороший город! -- утешал он. -- Орличный, брат, город! Пряниками прославился. Пряники классические, но -- между нами говоря -- того... подгуляли. После них у меня целую неделю потом был того... Но что там хорошо, так это купец! Всем купцам купец. Уж коли угостит тебя, так угостит!

    Комик говорил, а Щипцов молчал, слушал и одобрительно кивал головой.

    К вечеру он умер.











    ПАНИХИДА



    В церкви Одигитриевской божией матери, что в селе Верхних Запрудах, обедня только что кончилась. Народ задвигался и валит из церкви. Не двигается один только лавочник Андрей Андрерч, верхнезапрудский интеллигент и старожил. Он облокотился о перилап равого клироса и ждет. Его бритое, жирное и бугристое от когда-то бывших прыщей лицо на сей рах выражает два противоположных чувства: смирение перед неисповедимыми судьбами и тупое, безграничное высокомерие перед мимо проходящими чуйками и пестрыми платками. По случаю воскресного дня он одет франтом. На нем суконное пальто с желтыми кочтяными пуговицами, синие брюки навыпуск и солидные калоши, те самые громадные, неуклюжие калоши, которые бывают на ногах только у людей положительных, рассудительных и религиозно убежденных.

    -Его заплывшие, ленивые глаза обращены на иконостас. Он видит давно уже знакомые лики святых, сторожа Матвея, надувающего щеки и тушащего свечи, потемневшие ставники, потертый ковер, дьячка Лопухова, стремительно выбегающего из алтаря и несущего ктитору просфору... Всё это давно уже видано и перевидано, как свои пять пальцев... Несколько, впрочем, странно и необыденно только одно: у северной двери стоит отец Григорий, еще не снимавший облачения, и сердито мигает своими густыми бровями.

    "Кому это он мигает, дай бог ему здорвоья? -- думает лавочник. -- А, и пальцем закивал! И ногой топнул, скажи на милостт... Что за оказия, мать царица? Кому это он?"

    Андрей Андреич оглядывается и видрт совсем уже опустевшую церковь. У дверей столпилось человек десять, да и те стоят спиной к алтарю.

    -- Иди же, когда зовут! Что стоишь, как изваяние? -- слышит он сердитый голос отца Григория. -- Тебя зову!

    Лавочник глядит на красное, разгневанное лицо отца Григория и тут только соображает, что миганье бровей и киванье пальца могут относиться и к нему.. Он вздрагивает, отделяется от клироса и нерешительно, гремя своими солидными калошами, идет к алтарю.

    -- Андрей Андреич, это ты подавал на проскомидию за упокой Марии? -- спрашивает батюшка, сердито вскидывая глазами на его жирное, вспотевшее лицо.

    -- Точно так.

    -- Так, стало быть, ты это написал? Ты?

    И отец Григорий сердито тычет к глазам его записочку. А на этой записочке,_поданной Андреем Андреичем на проскомидию вместе с просфорой, крупными, словно шатающимися буквами написано:

    "За упокой рабы божией блудницы Марии".

    -- Точно так... я-с написал... -- отвечает лавочник.

    -- Как же ты смел написать это? -- протяжно шкпчет батюшка, и в его сиплом шепоте слышатся гнев и испуг.

    Лавочник глядит на него с тупым удивлением, недоумевает и сам пугаетя: отродясь еще отец Григорий не говорил таким тоном с верхнезапрудскими интеллигентами! Оба минуту молчат и засматривают друг другу в глаза. Недоумение лавочника так велико, что жирное лицо его расползается во все стороны, как пролитое тесто.

    -- Как ты смел? -- повторяет батюшка.

    -- Ко... кого-с? -- недоумевает Андрей Андреич.

    -- Ты не понимаешь?! -- шепчет отец Григорий, в изумлении делая шаг назад и всплескивая рукамии. -- Что же у тебя на плечах: голова или другой какой предмет? Подаешь записку к жертвеннику, а пишешь на ней слово, какое даже и на улице произносить непристойно! Что глаза пучишь? Нешто не знаешь, какой смысл имеет это слово?

    -- Это вы касательно блудницы-с? -- бормочет лавочник, краснея и мигая глазами. -- Но ведь господь, по благости своей, тово... это самое, простил блудницу... место ей уготтовал, да и из жития преподобной Марии Египетской видать, в каких смыслах это самое слово, извините...

    Лавочник хочет привести в свое оправдание еще какой-то аргумент, но путается и утирает губы рукавом.

    -- Вот как ты понимаешь! -- всплескивает руками отец Григорий. -- Нг ведь господь простил -- понимаешь? -- простил, а ты осуждаешь, поносишь, непристойным словом обзываешь, да еще кого! Усопшую дочь родную! Не толлько из священного, но даже из светского писания такого греха не вычитаешь! Повторяю тебе, Андрей: мудрствовать не нужно! Да, мудрствовать, брат, не нужно! Коли дал тебе бог испытующий разум и ежели ты не можешь управлять им, то лучше уж не вникай... Не вникай и молчи!

    -- Но ведь она тово... извините, актерка была! -- выговаривает ошеломленный Андрей Андреич.

    -- Актерка! Да кто бы она ни была, ты всё после ее смерти забыть должен, а не то что на записках писать!

    -- Это точно... -- соглашается ла
    Страница 30 из 36 Следующая страница



    [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 ]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.