берусь, но знаю: с летами чувство не удовлетворяется безотчетным и
непосредственным наслаждением, а поневоле критически осматривается на
причины своего наслаждения. Юноша, смотря на восход солнца или прелестную
женщину, даже не подумает о том, что сидит на жестком камне, а старик,
восхищаясь театральным представлением, желает, чтобы в ложе не дуло, а,
напротив, было тепло, светло и даже благоуханно.
В ту минуту, когда Вы вчера, вспомнивши о нас, грешных, забежали к нам,
я с хромым Дьяковым и княгиней Оболенскою беседовал о Вас и говорил, что
ожидаем Вас с минуты на минуту.
Есть два рода парения: одно проявляется в беззаботном возлежании на
ковре-самолете, уносимом благодетельными духами; и другое - парение могучего
орла, уносящего свою дорогую ношу. Первое - достояние беспечности и лени, и
способно только нравственно принизить наблюдателя; второе - Ваше парение,
которое всегда освежает и ободряет созерцателя. Умиротворять, успокаивать
взоры на Вашем парении молено только при желании забыть ежедневные занавески
и ковры, и, конечно, не в ту минуту, кьгда необходимость гонит Вас к этим
коврам и занавескам.
Вот почему мы с женою будем нетерпеливо ждать середы, надеясь, что Вы
хотя несколько минут подарите нам специально до 5 часов, когда мы обычно
садимся за стол.
Примите наши сердечные приветсовия.
Неизменно Вам преданный
А. Шеншин.
Страхов собирается из Крыма заехать в Ясную Поляну, а затем к нам на
Плющиху.
59
Мсоква, Плющиха, 20 ноября 1892 г.
соб. дом.
Дорогая графиня,
Вчера, к немлаому беспомощному томлению моему, Вы в первый раз в жизни
поступили со мною не дружески и немало меня измучили. Глупый мальчишка,
деревенщина, сообщил о том, что извозчиков поблизости не было, когда помощь
моя была уже запоздана {1}.
Это со стороны дружелюбной жестоко.
Как Ваше здороьве? У меня перемены нет. Ночь провел недурно. Жду в час
Остроумова {2}.
Ваш А. Шеншин {3}.
Н. Н. СТРАХОВУ
60
Моск.-Кур. ж. д. полуст. Еропкино.
Ноября, 1877.
Милостивый государь,
Николай Николаевич!
Прежде всего прогну извинить, если письмо мое почему-либо покажется Вам
эксцентричным или несообразным. В моих интимных отношениях я люблю быть или
на распашку, или никак. Я очень высоко ставлю формы общественной вежливости,
но если за ней tabula rasa {чистая доска (лат.).}, то бог с ней.
Не буду говорить, до какой степени, после мимолетной встречи в Питере,
меня тянуло сблизиться с Вами как с мыслителем. В нашей умственной пустыне
такое влечение более чем понятно; но, увидав Вас ближе, я открыл в Вас то,
что для меня едва ли не дороже мыслителя. Я открыл в Вас кусок круглого,
душистого мыла, которое не способно никому резать руки и своим мягким
прикосновением только способствует растворению внешней грязи, нисколько не
принимая ее в себя и оставаясь все тем же круглым и душистым, плотным телом.
Вы скажете: "я объективен, кк всесторонний мыслитель". - Какое мне дело:
почему? Я чувствую себя с Вами хорошо, и этим довольствуюсь. Я не забыл
данного Вами на прощанье обещания погостить у нас в летнее время будущего
года. Но ведь подобные обещания часто даются вежливости ради, чтобы не
обидеть отказом.
В настоящее время я в сильных попыхах по случаю перекочевки из
Орловской в Курскую губернию {1}, где жена купила поистине очаровательное
имение, как усадьба и как местность. Если эстетический человек может где
вздохнуть свободно от трудов, то это, без сомнения, там. Это по той же
Курской дороге, только 2 1/2 часами дальше к Курску. Лев Николаевич уже дал
мне слово навестить нас летом. Он, бедный, с ужасом ждет разрешения своей
милой, но слабеющей жены. - Очередь за Вами. На досуге черкните мне по
выставленному адресу, можем ли мы рассчитывать на радость принять вас на
новоселье?
Письменное обещание я уже приму за положительное и успокоюсь до лета в
приятной мечте крепок пожать Вам руку при свидании.
Глубоко уважающий вас
А. Шеншпн.
Мой адрес: Еропкино, Афанасию Афанас. Шеншину.
По литерат. фамибии моей в наст. время письмо и не дойдет, чему я очень
рад, т. к. людям не нужна моя литература, а мне не нужны дураки.
61
Москва, 28 декабря 1877.
Душевно уважаемый Николай Николаевич.
Не хочу оставить Москву, откуда 1-го января еду освежиться на денек в
Ясную Поляну, не послав вам в заголовке этого письма моего постоянного
адреса, если так богу убдет угодно {1}.
Туда же, согласно любезному, теперь уже письменному обещанию, будем
поджидать вас летом. Повторяю, если мы, люди, не внесем туда нашей обычной
чепухи, то Воробьевка останется тем, чем есть в сущности - раем земным, по
климату, положению, растительности, тени и удобствам {2}.
Это именно место для людей, убедившихмя, что не только человек, но и
вся человеческая история (построенная как французская мелодрама на
несовместимых пружинах) - в сущности, пуф, так как в ней гоньба за вечно
недостижимчм; а солнце, луна и звезды, мирно проступающие межд темными
верхушками столетних дубов, - видимые края той вечной, непорочной ризы
божества, которую видит Гете:
Kuss ich den letztcn
Saum seines Kleides
Kindlich Schau er
Tief in der Brust {*} {3}.
{* Край его ризы
Нижний целую
С трепетом детским
В верной груди (Перевод А. А. Фета). }
Но пока не в том дело. Конечно, я не настолько богат, чтобы махнуть
рукой на хозяйство, тем более что у меня, по воле Аллаха, теперь нет иного
источника существования; но такое маханье рукой мое конечное pium desiderium
{благочестивое желание (лат.).}, и я постараюсь смотреть на эти дела сверху
вниз, чтобы они не разбежались, как стадо без пастыря.
Что же затем мне делать? Вот я придумал себе дело. Хочу перевести на
русский язык "Kritik der reinen Vernumft" Kant'a. Знаю, что это труд
громадный. Но этой-то стороной он мне и улыбается. Куплю я себе существующие
к нему объясненияи стану работать {4}. Мысль перевести его родилась у меня
из желания его изучить. Уж лучше этого приема трудно придумать. Почему же не
сделать так, чтобы следы моего изучения осталисо на пользу и другим
желающим? Конечно, мне торопиться некуда. Но подъедете Вы и взглянете - так
ли идет дело или криво. Я бы желал для читателей снабдить перевод рядом
примеров, для уяснения терминологии.
Напишите мне совершенно откровенно, какого Вы мнения о моей затее?
Пожалуйста, раз навсегда, во имя той простоты, которую Вы во мне заметили, -
называйте вещи их именами. Amicus Plato! {Платон мне друг! (лат).}
Если бы я довел до конца свой перевод, я бы написал к нему краткое
предисловие, от которого не поздоровилось бы русской pseudo-интеллигенции.
Какое это будет приятное время, когда мы Вас встретим в Воробьевке!
Искренно Вас уважающий А. Шеншин.
62
4 мая 1878.
Дорогой Николай Николаевич.
Не могу без радостного трепета встречаться с мыслью, что наша густая
зелень примет Вас под свою широкую душистую тень и что мне предстоят те
часы, которые проводила афинская молодежь в философских садах {1}.
Прибавьте, что едва ли личность Сократа так была симпатична его ученикам,
как пришлась мне ко двору Ваша. Эта тихая положительная личность вполне
отразилась в Ваших "Основах" {2}, за которые приношу мою признательность и
которую читал 3 дня, не желая читать без понимания. Честь и слава Вам и
Вашему труду. Это мастерские основы, хотя я недостаточно учен, чтобы судить
о том, свое или чужое в объяснении субъективной сыободы воли во внимание ее
неподсудности уму, или, как сказано, невозомжности объектирования. Но об
этом при радостном свидании. Итак, будем ждать Вас около 15-го.
Напрасно думаете Вы, что мы не оценим Вас без соуса, давайте нам скорее
interens без occidens { внутреннюю сущность без сущности явленной (лат.).}.
Постараемся устроить Вас попокойней.
Много и мне нужно Вам сказкть, чего вдруг не скажешь.
До свидания.
Глубокоуважающий
А. Шеншин.
63
Московско-Курской ж. дор.
станция Будановка.
28 января 1879 г.
Тысячу раз спасибо Вам, дорогой Николай Николаевич, за любезную
присылку "Критики разума", а еще более любезные строки, полученные сегодня с
книгой. Очень приятно было мне единовременно с Вашим письмом получить от
старинной приятельницы из Висбадена другое {1}, в котшром она пишет: "и
перевозили меня тогда больную, а я все повторяла в уме Ваше "_Alter ego_";
все Ваша лилея гляделась в нагорный ручей - и с этим я пережила весну".
Такие отзывы с совершенно противоположных сторон свидетельствуют, что это
правда, а не сочиненоая за кофеем штука.
По милости Вашей кабинет мой представляет какую-то книжную слесарню.
Столько навалено книг, что не успеваешь оглядываться.
Я уже начал понемногу переводить, и это очень весело. Надо усердно
бороться с текстом. Теперь будьте великодулныи слушайте смирно, а затем
говорите. Шопенгауэр поймал, т
Страница 31 из 40
Следующая страница
[ 21 ]
[ 22 ]
[ 23 ]
[ 24 ]
[ 25 ]
[ 26 ]
[ 27 ]
[ 28 ]
[ 29 ]
[ 30 ]
[ 31 ]
[ 32 ]
[ 33 ]
[ 34 ]
[ 35 ]
[ 36 ]
[ 37 ]
[ 38 ]
[ 39 ]
[ 40 ]
[ 1 - 10]
[ 10 - 20]
[ 20 - 30]
[ 30 - 40]