LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

А.А. Фет Письма Страница 38

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    и редко до восьми человек обедают у

    нпс каждую среду и воскресенье. Это, конечно, увеличивает стоимость нашего

    обеда в два раза, от десяти до двенадцати рублей в неделю. Говорю это для

    того, чтобы сравнить расход с твоею пятницей, на которой разные блага земные

    уплетают пятьдесят человек, и, считая фрукты, освещение, мясоторты, чай,

    варенье, - подобное угощенье при всем мастерстве невозможно устроить менее

    двадцати пяти рублей, что в месяц составляет сто рублей илшнего расхода.

    Если это народ нужный, то я умолкаю. Но что я сам чувствую потребнрсть в

    живой беседе, в этом чистосердечно сознаюсь, хотя бессодержательной беседой

    скоро утомляюсь.

    Поглощенный твоим вечером, я не успел сойтись снова с миниатюрным

    живописцем и критиком Соловьевым, с которым встречался у академика Боткина и

    в котором во сто раз чую более начинки, чем в Репине. Не люблю я этих

    русских гениально-дубовых размахал.



    "Подымись что силы,

    Размахнись крылами..."



    Да в этом виде и подойди к большому зеркалу пообщипаться и оправиться, как

    это даже делают орлы; а не являйся перед публикой в отчаянном растрепе.

    Скажу тебе со свойственной мне безыскусственностью, что я душевно был рад

    самому познакомиться и познакомить жену с твоим милым семейством.

    Подходят праздники и время отъезду в деревню. Конечно, своевремепно

    тебя обо всем извещу, но до сих пор не могу и приблизительно предвидеть,

    куда и в какое время мы попадем, по случаю смерти нашей невестки Боткиной.

    Еще раз душевно спасибо великое впм, а тебя по старине обнимаю. Будь

    только здоров, а не валяйся, как я.



    Твой А. Шеншин.



    83



    4 сентября 1889.



    Дорогой друг

    Яков Петрович.

    Иногда ты мои слабые глаза в письме угощаешь словно зернистою икрою, но

    зато иногда ты начинаешь бисером низать клинообразные надписи, и эти клинья

    втыкаешь в мои воспаленные глаза. Как мне жалко и досадно было за твою

    трехдневную икоту, - и не больно, но раздражительно до омерзения. Благодарим

    оба усердно всех твоих милых, начиная с добрейшей Жозефины Антоновны, за

    приветствия.

    Духом, - для которого нет ни настоящего, ни прошедшего, ни будущего, -

    я уже вкусил ваше отрадне сердечное гостеприимство. Слово "духом" я украл у

    наших Корейских монахов, которые, при упреках в тунеядстве, отвечают, что

    "монахи работают духом".

    Но не лучше ли, во избежание недоразумений, слова: "Голос ворчливого

    друга" - заменить словами: "голос домашнего друга". Стихотворение вообще так

    оригинально, что стоит над ним поработать, сглаживая всякого рода зазубрины.

    То, что говоришь ты о простоте, надо написать золотыми буквами во храме

    эстетики, если бывает такой дурацкий храм. Но многое, наприм. Тютчев,

    непонятно толпе не потому, что это не просто, а потому, что сама толпа

    просто дубина. Подумаю над твоим указанием на отмену {1}.

    Пора и нам подыматься на Плющиху, и если бы не разные экономические

    заботы и дела, которых ускорить нет возможности, я, кажется, сейчас бы

    убежал от прелестей деревенской осени.

    Продолжаю понемногу свти воспоминания и не знаю, как с ними

    окончательно разделаться, так как сильно хотелось бы, чтобы прочли их

    близкие люди, и в первейших номерах - ты.

    Мечтаю о 24-м, на которое нас уже не будет в Воробьевке.

    Конечно, ни с кем так не удобно совещаться о поэтических тонкостях, как

    с тобою. И поэтому поставляю тебе на вид: в пердыдущем стихе указывается не

    на сладость или приятность осенней ночи, а на ее всемогущество. Чем же

    высказывается это всемогущество? Всемогущество может высказываться только

    активно, а не пассивно. Как бы я ни подставлял тебе спину для побоев, я могу

    доказать этим все, что угодно по отношению к тебе, кроме всемогущества. А

    если я начну тулумбасить и трепать тебя, как тряпку, то докажу свое

    всемогущество. Чем же у меня ночь доказывает свое всемогущество? Она и сама

    заражена, и меня квасит смертною истомой. Это не шуточное дело. Чем же еще

    она проявляет свое действие? Тишина ее может быть прелестным ее качеством,

    но не воздействием на меня. Живой, я с утра до вечера сижу в борьбе

    пожирания одного другим - и вдруг, открывая балкон, я поражен, что ночь не

    принимает, не допускает к себе этой борьбы, и чувствую, что если и я попаду

    в нее, то она и во мне убьет это чувство борьбы. Ты совершенно справедливо

    заметил, что отменять или подтверждать может только существо сознательное, а

    не ночь или что-либо тому подобное. Но оттенок нужной мне мысли сохранит

    другое слово: отказом от борьбы. Слабый столик может заставить меян целый

    час прсотоять с подносом с фруктами или с бумагами к докладу, отказываясь

    удержать эти предметы на своих хилых ножках. Между тем никакая философия не

    воспретит мне сказать: этот стол, стул отказался мне служить. И потому с

    твоего разрешения ставлю: "Отказом от борьбы". От души обнимаю тебя и жедаю

    здоровия ив озможности обнять тебя в действительности.



    Твой старый

    А. Шеншин.



    84



    28 октября 1890 года.



    Дорогой дружище

    Яков Петрович! {1}

    Так как язык у меня один, а подарков вчера я получил от тебя два -

    прелестное письмо и прелестную книжку "Вечерний звон", на которой соловей

    вечно будет петь, сидя на арфе {2}, то я не успею поблагодарить тебя

    достаточно за каждый из подарков, как бы следовало, - не зная, с чего

    начать. Начну, по обычаю, с самого существенного и насущного, т. е. с

    душевной признательности добрейшей Жозефине Антоновне за намерение подарить

    мне полное твое сочинение. Целуя ее руку, я тут-то и бегу во все ноги к вам

    навстречу, дабы стать в дверях с растопыренными руками, как это делают перед

    детьми, когда в соседней комнате разломили пол или лестницу. Поясню мою

    мысль: не так досадно бывает мне, наряду со своей пишущей братьей, раздавать

    даром дорого стоящие издания, как обидно платить иногда значительные деньги

    за свои подарки. Поэтому прошу вас не торопиться высылкою тяжелой книги по

    почте, а дождаться приезда к вам Е. Д. Дункер, кторая непременно желает

    отдать вам визит в Петрограде. Если бы даже этого визита почему-либо не

    последовало, то при большом знакомстве у вас всегда найдется возможность

    передать такую небольшую посылку под лавку отъезжающему в Москву знакомому.

    Но от жизненной прозы перехожу наконец к поэзии.

    Сердечно радуюсь, что тебе так понравилось "Упреком, жалостью

    внушенным", - стихотворение, говоря о котором, ты сумел снабдить тем тонким

    вздохом, которого я, при всем желании, не сумел дать ему {3}. Хорошо, что

    оно выразилось достаточно понятным чуткому уху поэта. В свою очередь, земно

    кланяюсь тебе за наслаждение, навеянное "Вечерним звоном". Вчера я не мог

    удержаться, чтобы не прочитать жене и свояченице Цертелева {4} за вечерним у

    них чаем "Подростка" и "Светлое воскресенье": последнее представляет обычное

    и своеобразное торжество твоей музы. Только ты умеешь тск наивно и

    неподражаемо очеловечить природу, как это никому и в годову не придет. Как

    прелестно:



    "На буграх каменья обнажили

    Лысиры..."



    Какая прелесть твой "Лебедь"! Ты совершенно прав, полагмя, что человек,

    не переживший лично всего любовного томления во всевозможных его оттенках,

    не способен писать о нем; но человек, бесповоротно теряющий пережитые

    душевные моменты, не может называться поэтом {5}. Что за дело, что жищнь

    научила менч химии и я знаю, что основные части сливочного масла и сальной

    свечки тождественны? Это не помешает мне оттолкнуть котлетку, отдающую

    салом, и намладиться слойкой, отзывающейся сливками. Если судить об уме

    человека по известному двустишью Лютера {6}, то по моей беспредельной

    привязанности к этим хорошим вежам я должен поступить в самый последний

    номер дураков. Бренность этих предметов не только не уменьшает в моих

    глазах, но и возвышает их ценность.

    В ответ на твой "Вечерниий звон" в начале ноября получишь четвертый

    выпуск "Вечерних Огней".

    Поблагодари от меня любезного Александра Яковлевича {7} за готовность

    помочь мне, которою я едва ли воспользуюсь.

    Сейчас видел Петра Петровича Боткина - главц фирмы, - который сказал

    мне, чтобы я попросил вас, завернувши посылку в бумагу, передать ее в

    Гостиный двор, в амбар Петра Боткина сыновей, Аркадию Петровичу

    Константинову для доставления А. А. Шеншину через контору Боткиных.

    Вот я и успокоился насчет пересылки книги.



    Неизменно преданный А. Шеншин.



    _85



    11 октября 1891.



    Дорогой друг

    Яков Петрович.

    Третьего дня, когда отдавал визит Петровскому вместе со статейкою в

    "Моск. ведомости" {1}, я разрешил ему полное владычество над жизнью и

    смертью моего детища; он воскликнул, что я известен своею терпимостью ко

    всяким замечаниям о моих произведениях. Совестно мне так издалека говорить

    это тебе, который имел не раз случай в том убедиться.

    Великое тебе спасибо насчет двусмыслия стиха: "правде мраку не помочь",

    который я исправил так:



    "Мгле мерцаньем не помочь" {2}.



    Нужно, чтобы ночь представляла мглу, а не тьму, среди которой мерцанье

    фонтана не может быть заметно. Что же касается до твоего другого замечания: Страница 38 из 40 Следующая страница



    [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 40]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.