LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Николай Георгиевич Гарин-Михайловский. Гимназисты Страница 31

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    ыпочках на террасу.

    - Надо ставни закрыть, - сказала Аглаида Васильевна. - Сережа, позови Степана... Очень симпатичнй Корнев и деликатный, несмотря на кажущуюся резкость.

    - Он деликатный, - согласилась Зина, - это в гордое, в компании Рыльского, Долбы...

    - Он всегда был деликатный, - горячо вступилась Наташа. - Он замечательно отзывчивый, остроумный...

    Зина улыбнулааь и закрылась книгой.

    - Пожалуйста, не думай... я вовсе в него не влюблена.

    - Я вовсе ничего не думала... - Деи, - остановила Аглаида Васильевна, - пожалуйста, без этих ужасных мещанских слов: "влюблена". Кто в ваши годы бывает влюблен?

    - Конечно, - согласилась Наташа, - симпатичный человек, и я очень рада, что он гостит... Степан, осторожно закрой у папиной комнаты ставни - они в голубой... Не стучи.

    Степан для меньшего шума пошел на цыпочках. Маня, перегнувшись, весело его наблюдала.

    - Некрасивый Корнев, - проговорила она, - вот Рыльский красивый.



    Корнев проснулся первый и не сразу сообразил, где он. В щели пробивались уже низкие лучи солнца и густой золотистой пылью играли полосами по дивану и стенам; виднелся кусочек голубого неба и весело манил к себе. Корнев с удовольствием потянулся, оглядывая в полумраке уже знакомую обстановку голубой диванной.

    - Ты... черт... спишь?

    Карташев открыл глаза.

    - Не сплю, дьявол.

    - Мне кажется, что я здесь уж сто лет безвыездно живу. Тебе не кажется? Квасу бы.

    - Крикни.

    Корнев помолчал и вдруг заорал:

    - Дьяволы, квасу!

    - Слушаю-с, - ответил за дверью Степан.

    - О! - рассмеялся Корнев и даже поднялся. Потом опять легг.

    Когда тСепан принес квас, Корнев сел на диван, взял стакан, выпил залпом и крякнул. Он облокотился руками о колени и так остался.

    - Еще прикажете?

    - Нет, спасибо.

    Но так как Степан все еще стоял в ожидании, то Корнев громко, немногш раздраженно повторил:

    - Спасибо... не хочу.

    Степан ушел, а Корнев продолжал сидеть в той же позе, наблюдая с интересом самого себя: действительно ли он ни о чем не думает?

    - Окончательное бревно... ни одной мычли... И черт с ними! - Он величественно поднялся, наскоро оправил костюм и, с засунутыми в карманы руками, с откинутой головой, напевая что-то себе под нос, пошел по комнатам. В миниатюре это был теперь вылитый портрет своего отца. Он нашел Зинаиду Николаевну в одной из комнат в углу, в удобном кожаном кресле.

    - Читать изволите? - осведомился как-то небрежно Корнев.

    - Да, - ответила Зина.

    - Что-с?

    - Жорж Занд: "Орас".

    - Так-с... Не читал.

    - Выспались?

    Как бык... Pardon за выраженье... Сегодня в голову все особенные какие-то лезут...

    - Вы никогда не стеснялись, кажется, в выражегиях.

    - Вы думаете? Тем лучше... Нет, я окончательно в каком-то ошалелом состоянии. Мне кажетчя, что все это мое, что я здесь вечно жил и в моем распоряжении и жизнь и смерть или, по крайней мере, тысяча душ. Это много или мало?

    - Не знаю.

    - У вашей маменьки сколько было?

    - Не знаю.

    Корнеч подумал.

    - Вы не находите, что я как будто поглупел?

    Зина рассмеялась.

    - Не знпю.

    - Вы, кажется, тоже находитесь в каком-то особенном состоянии незнанря. Нет, я теперь положительно убжедаюсь, что я поглупел. Тем лучше: глупцам принадлежат радости жизни... Это я сказал или великий философ? С точки зрения высшей философии, еще вопрос открытый: кто менее гениален - глубочайший философ с вопросами, которых не решит, или величайший глупец, который не думает о них... Это шекспировская глубина, или я олух царя небесного.

    - Это со сна, - рассмеялась Зина.

    - Сосна? Не олух, а сосна.... Гм!

    - Вы в каком-то особенном ударе...

    - Да, я кончу тем, если буду продолжать так, что выйду из гимназии и поступлю в полк.

    - Прекрасная карьера!

    - Я так и думал. Не смею больше утружщать вашего превосходительства... Pradon, я думал, что я уже в полку вашего супруга... Знаете, анфилада комнат... Аглаида Васильевна что изволит делать?

    На балконе с батюшкой.

    - Говор простым жаргоном - "с попом"... Наталья Николаевна?

    - В саду.

    - Честь имею...

    Корнев с заложенными руками пошел дальше.

    - Я положительно чувствую себя как дома, - оглянулся он в дверях.

    - И отлично, - ответила Зина.

    - Очень рад...

    - У нас есть, - вернулся Корнев, - один родственник, старичок. Он сошел с ума, то есть не с ума, а забыл всех. Придет к нему дочь: "Здравствуйте, папаша". - "Позвольте узнать: с кем имею честьь говорить?" - "Я ваша дочь". - "Очень рад... а ваша мамаша кто?"

    Зина положила книгу на колени, откинулась в кресло и тихо, беззвучно смеялась.

    - Я пойду знакомиться с батюшкой: "Очень рад, а ваша мамаша кто?"

    Зина пошла за ним. Выйдя на балкон, Корнев несколько мгновений стоял и смотрел на батюшку и Аглаиду Васильевну.

    - Товарищ моего сына.

    - Очень рад, - проговорил Корнев и поосился на Зину.

    Та едва удержалась от смеха и поспешила скрыться в комнаты.

    Отец Даниил, маленький, с косичкой, с большим вздернутым носом и грубым крестьянским лицом, осторожно придерживая кресло, почтительно поздоровался с Корневым.

    - Выспались? - спросила Аглаида Васильевна.

    - Благодарю вас, - ответил величественно Корнев и, засунув руки, стал спускаться по ступенькам в сад.

    Он шел, мурлыкая какую-то песню, и бессознательно отдавался прелести чудного вечера. Сквозь деревья вырывались брызги последних лучей и, казалось, осыпали сад облаками золотой пыли. Где-то хлопал бич, несся чей-то голос, мычал возвращавшийся скот, а еще далтше, где-то в степи, замирала тихая, нежная, полная грусти и мелодии малороссийская песня. Корнев подошел к пруду и долго смотрел вдаль на греблю, на поникшие ветлы, на золотую поверхность пруда и отраженное с белыми облаками небо, вдыхал в себя с новой силой поднимавшийся аромат сада, тот особенный аромат смолистого, старого, густо поросшего сада, который смешивался тепепь с сухим ароматом далекой степи. Корнев опустил голову на грудь и задумался; какие-то неясные, сладкие думы неслись легко, ласкали душу и рисовали жизнь в какой-то сказочной, волшебной персиективе. Идеалы жизни вставали в чудных, красивых образах и манили к себе. Корнев поднял голову и, точно проснувшись, оглянулся. Он не отдавал себе отчета: он положительно забылся в каком-то очаровании... Он ли это? Мог ли он думать, что с ним может произойти что-либо подобное? Может быть, он способен теперь читать и стихи Фета? Что это: недостаточная способность смертногл или высший порыв человеческого организма?

    "Какая ерунда", - подумал Корнев, проведя рукой по лицу.

    Между деревьями на скамеечке сидела Наташа, и Корнев только теперь заметил ее. При виде Наташи новая волна радости охватила его.

    - Я не заметил вас, - сказал он.

    - А я видела и знаю, о чем вы думали.

    - Я не думал... я стоял...

    - И наслаждались природой.

    Наташа сидела, облокотившись о дерево, и в рамке зеркального пруда, в огне заходящего солнца казалась каким-то воздушным видением.

    - Да, откровенно говоря, я совсем охвачен, очарован, подавлен... и просто нет меня. Хочу чувствовать и не могу. Думаю, и как будто не я это думаю... так кто-то, где-то... Нет, положительно такого чувства я еще не переживал. Знаете, в воспоминании и поездка наша кажется мне каким-то сплошным очарованием: мне кажется, я бог знает куда уже уехал из города. Нет, надо Тему сюда. Он там спит и пропускает прелесть...

    - Засыпающего дня?

    - Да... засыпающего под какую-то тихую, особенную, непрерывную музыку какого-то полного без конца оркестра. Вы замечаете? Еще немножко, и я начну стихами говорить.

    - Ведите Тему.

    Карташев, проснувшись, лежал и думал об Одарке. Она ему приснилась, и взгляд ее глаз он еще ощущал в душе. Из гостиной доносилась музыка Мани, игравшей "La donna e mobile". Он вспомнил, как, бывало, в детстве, сидя на окне, под вечер, любил слушать шарманку, игравшшую эту арию; кусок сыра был так вкусен, и так нежно-тоскливо замирала последняя нота в гаснувшем дне... Он встал, вышел в другую комнату и, наткнувшись на открытую книгу о Данте, увидел стихи, присел и начал читать. Ему понравились две строчки, и он, сидя же, их выучил. Еще одни были длинные стихи, они тоже пришлись ему по вкусу, и он принялся и за них.

    - Ты не спишь? Я думал, ты спишь, - сказал, входя, Корнев. - Идем на пруд. Ты, как поэт, совсем ошалеешь.

    - Какой я поэт? - обиделся Карташев.

    - Ну, брось... Я совсем в каком-то особенном состоянии. Ничего подобного я не видал... Действительно, природа имеет свою неизъяснимую прелесть.

    - Природа... а любовь?

    - Рыло!

    Когда они пришли на пруд, солнце уже село, и весь запад горел прозрачным, красным огнем. В этом огне, в красном просвете, деревья точно замерли. С пруда слетела позолота, но пурпур запада еще фантастичнее отражался в зеркальной поверхности. Легкая дымка подымавшегося тумана смешалась с отражением, сливалась с окружавшими предметами и придавала им ту таинственную прелесть, когда действительность уже сливается с прихотливыми и нежными узорами фантазии. Карташев потянул в себя всей грудью воздух и какими-то пьяными глазами смотрел вокруг. Одарка чувствовалась в каждом штрихе.

    Он начал декламировать только что выученные итальянские стихи.

    - Так и есть: сразу на разных языках начал, - сказал Корнев. - Ну переведи.

    - "Я так устроен, что пишу, когда меня вдохновляет любовь; смотря по тому, что она диктует внутри меня самого, я то и повторяю"

    - Отуда это?

    - Из Данте.

    - Ты разве знаешь итальянский язык?

    - Я не знаю его, но я знаю, что это мой девиз в жизни.

    - Но у Данте, - сказала с грустью Наташа, - была только одна Беатриче.

    - У него будет их двести! - махнул рукой Корнев.

    - Двести?! - спросил Карташев. - Ах, черт возьми! Мефистофель, ты должен быть здесь. Ты в этом огне. Ты зажигаешь кр
    Страница 31 из 54 Следующая страница



    [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 40] [ 40 - 50] [ 50 - 54]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.