LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Александр Иванович Герценю КТО ВИНОВАТ? РОМАН В ДВУХ ЧАСТЯХ Страница 30

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    ю возможность пустить скандальную историю не только о Бельтове, но и о Крупове. По дороге приходилось, правда, раздавить репутацию женщины, как-то жаль, но что делать? Есть важные случаи, в которых личности человеческие приносятся на жертву великим планам.



    IV



    В то самое время, когда почтенная вдова Анна Якимовна кушала чай у не менее почтенной Марьи Степановны и они с тем нежным вниманием, свойственным одному женскому сердцу, занимались Бельто-вым, - Бельтов, чрезвычайно грустный, сидел, с своей стороны, в своем нумере, тоскливо думая о чем-то очень грустном я тяжелом. Будь он одарен ясновидением, ему было бы легко утешиться, он ясно услышал бы, что не далее как через большую и нечистую улицу да через нечистый и маленький переулок две женщины оказывали родственное участие к судьбам его, и из них одна, конечно, без убийственного равнодуши слушала другую; но Бельтов не обладал ясновидением; по крайней мере, если б он был не испорченный западным нововведением русский, он стал бы икать, и икота удостоверила бы его, что там, - там, где-то... вдали, в тиши его поминают; но в наш век отрицанья икота потеряли свой мистический характер и осталась жалким гастрическим явлением.

    Хандра Бельтова, впрочем, не имела пи малейшей связи с известным разговором за шестой чашкой чаю; он в этот день встал поздно, с тяжелой головой; с вечера он долго читал, но читал невнимательно, в полудремоте, - в последние дни в нем более и более развивалось какое-то болезненное не по себе, не приходившее в ясность, но располагавшее к тяжелым думам, - ему все чего-то иедоставало, он не мог ни на чем сосредоточиться; около часу он докурил сигару, допил кофей, и, долго думая, с чего начать день, со чтения или с прогулки, он решился на последнее, сбросил туфли, но вспомнил, что дал себе слово по утрам читать новейшие произведения по части политической экономии, и потому надел туфли, взял новую сигару и совсем располозился заняться политической экономией, но, по несчастию, возле ящика с сигарами лежал Байрон; он лег на диван и до пяти часоз читал - "Дон-Жуана". Когда он посмотрел на часы, окончивши чтение, он очень удивился, что так поздно, позвал ciosero камердинера, велел приготовить одеваться как можно скорее; впрочем, а удивление и приказ были больше инстинктивны, потому что он никуда не сбирался и ему было совершенно все равно - шесть ли часов утра или двенадцать ночи. Одевшись с тою тщательностью и чистотою, к которой мы привыкаем, долго живши за границей, и от которой скоро отвыкаем в провинции, он, твердый в намерении заняться политической экономией, лег на то же место и развернул какую-то английскую брошюру об Адаме Смите. А камердинер развернул небольшой стол и начал его накрывать. Судьба улыбнулась камердинеру больше, нежели его патрону; Григорий преспокойно накрыл стол, поставил графин с водою и бутылку с лафитом, поставил на другой стол графинчик с абсинтом и сыр, потом спокойно осмотрел сделанное и, убедившись, что все поставлено на месте, отправился за супом и через минуту принес - только не суп, а письмо.

    - Откуда? - спросил Бельтов., не сводя глаз с брошюрки об Адаме Смите.

    - Должно быть, из чужих краев: штемпель не наш, да еще объявление на посылку.

    - Дай сюда, - и Бельтов бросил брошюру. - "От кого б это было, - думал он, - не понимаю; из Женевы... разве... нет - скорее... нет..."

    Конечно, легче было бы распечатать письмо и на конце четвертой страники прочитать, от кого оно, нежели отгадывать. Без сомнения. Отчего же все делают подобные гадания над письмом? Это - тайна сердца человеческого, основанная, впрочем, на том, что лестно человеку признать себя догадливым и проницательным.

    Наконец Бельтов снял пакет и стал читать письмо; с каждой строчкой его лицо делалось бледнее, и слезы навернулись на глазах его.

    Письмо это было от племняника m-г Жозеф; он извещал Бельтова о смерти старика. Жизнь этого простого, благородного существа, так, как текла, тихо и ясно, так и потухла. Он был много лет главным учителем в сельской школе, недалеко от Женевы. Дни два ему нездоровилось, на третий казалось лучше; едва переставляя ноги, он отправился в учебную залу; там он упал в обморок, его перенесли домой, пустили ему кровь, он пришел в себя, был в полной памяти, простился с детьми, которые молча стояли, испуганные и растерянные, около его кровати, звал их гулять и прыгать на его могилу, потом спросил портрет Вольдемара, долго с любовью смотрел на него и сказал племяннику! "Какой бы человек мог из него ввйти... да, видно, старик дядя лучше знал... Отошли этот портрет к Вольдемару после... адрес у меня в портфельке,в старом, на котором портрет Вашингтона.., жаль Вольдемаиа... очень жаль..."

    "Тут, - писал племянник, -больной начал бредить, лицо его приняло задумчивое выражение последних минут жизни; он велел себя приподнять и, открывши светлые глаза, хотел что-то сказать детям, но язык не повиньвался. Он улыбнулся им, и седая голова его упала на грудь. Мы схоронили его на нашем сельском кладбище между органистом и кистером".

    Бельтов прочитал письмо, положил его -на стол, отер слезу, прошелся по комнате, постоял у окна, снова взял письмо, прочел его от доски до доски. "Удивительный человек! Удивительный человек! - бормотал он сквозь зубы. - Пресчастливый человек, умел довольствоваться, умел трудиться, был полезным на всяком месте, куда судьба его ни бросала... Теперь на всем земном шаре у меня мать и более никого... никого... Хоть изредка дойдет, бывало, весть о старике, и хорошо, ну, просто я бывал доволен сознанием, что он существует. И его пет! Фу, как тяжело все это. Право, если б вперед говорили условия, мало нашлось бы дураков, которые решились бы жить".

    - Суп простынет, Владимир Петрович, - долодил камердинер, с участием видевший, что содержание письма было не из приятных.

    - Григорий, - спросил Бельтов, - помнишь учителя, который жил у нас?

    - Как не помнить-с швйцарца-то-с.

    - Он скончался, - сказал Бельтов и отвернулся от Григорья, чтоб скрыть волнение.

    - Царство ему небесное! - прибавил Григорий. - Добрый был человек и с нашим братом прост; мы вот недавно говорили с Максим Федоровым, что у маменьки служит в буфетчиках, то есть о вас. Признаться доложить, Максим Федоррвич не надивится на вас; я, по кашей милости, насмотрелся на разные нации и на тамошниее порядки, ну, а он больше все в губернии проживал, ему и удивительно. "Коневно, говорит, добрая душа у них, врожденная, барынина. Ну и то есть И от учителя было чему заняться; бывало, я помню, перед, деревенским мальчишкой, который поклонится, нриказывает Владимиру Петровичу картузик снять; такой же д.е образ и подобие божие, есть". Бельтов промолчал и грустно принялся за суп. Весть о смерти Жозефа естественным образом вызвала в памяти Бельтова всю его юность, а за нею и всю жизнь. Он вспомнил поучения Жозефа, как жадно внимал он им, как верил и как все оказалось в жизни совсем не так, как в словах Жозефа, - и... странное дело! - все говоренное им было прекрасна, истинно, истинно направо и налево и совершенно ложно для него, Бельтова. Он сравнивал себя тогдашнего и себя настоящего; ничего не было общего, кроме нити воспо-.. минаний, свяывавших эти два разные лица( Тот - полный упований, с религией самоотверржения, с готовно-стию на тяжкие подвиги, на безвозмездные труды, и этот, уступивший внешним обстоятельствам, без надежд, ищущий чего-нибудь для развлечения. Когда Григорий принес портрет с почты, Бельтов разрезал поскорее клеенку и с большим нетерпением вынул его... Он переменился в лице, взглянув на черты, бывшие некогла его чертами, он чуть пе отвернулся от них.. Тут было представлено все, что бродило у него в голове. Как свежо, светло было отроческое лицо это, - шея раскрыта, воротник от рубашки лежал на плечах, и какая-то невыразимая черта задумчивости пробегала по устам и взору, - той неопределенной задумчивости, которая предупреждает будущую мощную мысль; "как много выйдео из этого юноши", - сказал бы каждый теоретик, так говорил мсье Жозеф, - а из него вышел праздный турист, который, как за последний якорь, схватился за место по дворянским выборам в NN. "Тогда, - думал Бельтов, глядя с упреком на погтрет, - тогда мне было четырнадцать лет, теперь мне за тридцать - и что впереди? Одна серая мгла, скучное, однообразное продолжение впредь; начать новую жизнь поздно, продолжать старую невозможно. Сколько начинаний, рколько встреч... и все окончилось праздностью и одиночеством..." - ..

    Нить горьких мыслей прервал Семей Иванович; они продолжались в форме разговора.

    - Что состояние здоровья, Владимир Петрович?

    - А!- Здравствуйте, Семен Иванович; очень рад вао видеть; такая тоска, такая скука, что мочи нет. Я, право, нездоров; во мне что-то вроде лихорадки, очень небольшой, но беспрерывно поддерживающей меня в каком-то напряженном состоянии.

    - Вы ведете неправильный образ жизни, - возразил Крупов, заворачивая длинный рукав на сюртуке, чтоб основательноп ощупать пульс. - Пульс нехорош. Вы живете вдвое скорее, чем надобно, не жалеете ии колес, ни смазки - долго так ехать нельзя.

    - Я сам чувствую, что морально и физически разрушаюсь.

    - Раненько. Нынешнее поколение быстро живет; надобно бы вам, впрочем, серьезно позаняться здоровьем, взять свои меры.

    - Какие тут меры?

    - Очень много. Ложитесь вовремя спать, вставайте раньше, меньше чтения, меньше думать, больше гулять, разгоняйте печальные мысли, вина пить немного, крепкий кофе совсем бросить.

    - Вам кажется все это легко, особенно разгонять мысли... И надолго ли вы меня обрекаете такой диете?

    - На всю жизнь.

    - Покорнейший слуга, это и скучно, и противно, да и хлопотать не из чего.

    - Как не из чего? Мне кажется, что стоит при-несть кой-какую жертву для того, чтоб достигнуть глубокой старости, для того, чтоб долее прожить.

    - Ну, а для чего же долго жить?

    - Странный вопрос! Ну, да как для чего, я не знаю, для чего; ну, жить, все же лучше жить, нежели умереть; всякое живорное имеет любовь к жизни. - Если ж найдется такое ,которое не имеет? - заметил, горько улыбаясь, Бельтов. - Байрон очень спр
    Страница 30 из 41 Следующая страница



    [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 ] [ 40 - 41]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.