LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Александр Иванович Герценю КТО ВИНОВАТ? РОМАН В ДВУХ ЧАСТЯХ Страница 4

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    ову и начала придумывать голову живую, с усами и кудрями. Тысячи романических картин мучили ее и день и ночь; она сочиняла себе целые повести: он ее увозит, их преследуют, "любить им не велят", раздаются выстрелы... "Ты моя навеки!" - говорит он, сжимая пистолет, и проч. На эту тему с бесчисленными вариациями сводились все мечты, все помыслы ее, все сновидения, и бедная с ужасом просыпалась каждое утро, видя, что никто ее не увозит, никто не говорит: "ты моя навеки", - и тяжело подымалась ее грудь, и слезы лились на ее подушки, и она с каким-то отчаянием пила, но приказу тетки, сыворотку, и еще с большим - шнуровалась потом, зная, что некому любоватьс яна ее стан. Такое состояние духа не могло быть вполне побеждено сывороткой, а вело прямо к сентиментальности и экзальтации. Графиня начала покровительствовать всех горничных и прижимать к сердцу засаленных де-тей кучера, - период, после которого девушке или тот час надобно идти замуж, или начать нюхать табак, любить кошек и стриженых собачонок и не принадлежать ни к мужескому, ни к женскому полу. По счастию, на долю графини выпало первое. Она была недурна собой, и в эту именно эпоху должна была поразить нашего героя: зоовущее всего существа ее, ее томные глаза, ее неровно подымающаяся грудь победили Негрова. Он увидел ее раз у Старого Вознесенья - и судьба его жизни была решена. Генерал вспомнил корнетские годы, начал искать всевозможных случаев увидеть графиню, ждал часы целые на паперти и несколько конфузился, когда из допотопной кареты, тащимой высоними тощими клячами, потерявшими способность умереть, вытаскивали два лакея старую графиню с видом вороны в чепчике и мешали выпрыгнуть молодой грач фине с видом центифольной розы. У генерала была в Москве двоюродная сестра... У кого есть в Москвр двоюродная сестра, оседлая и довольно богатая, ют может жениться почти на всякой невесте, если он имеет чин и деньги, а она не имеет еще жениха. Генерал вверил свою тайну кузине, - та приняла истинно сестринское участие. Месяца два беная пропадала от скуки, и вдруг, как с неба, свалилось сватовство. Она точтас, послала дрожки за женой одного титулярного советрика. Титулярная советница приехала; кузнпа выгнала ил ближней ком маты горничных, чтоб никто не мог подслушать.

    Через час времени титулярная советница с раскрасневшимся лицом выбежала от купины и, наскоро рассказав в девичьей, в чем дело, бросилась со двора. На другой день, утром в девять часов, двоюродная сестра сердилась на неаккуратность титулярной советницы, которая хотела быть в одиннадцать часов и еще не приходила; наконец желанная гостья явилась, и с нею другая особс, в чепчике; словом, дело кипело с необычайного быстротою и с достодолжным порядком. У графини в доме начались исподволь важные перемены: с окон сняли сторы из равендука и велели вымыть, замки было велено вычистить кирпичом с квасом (суррогат уксуса); в передней, где ужасно пахло кджей, оттого что четыре лакея шили подтяжки, выставили зимнюю раму. Оставленная всеми, Мавра Илышишна была в восхищении, что за ее племянницу сватается генерал да еще пребогатый; но, храня свое достоинство, она едва снизошла до позволения начать сватовство. Однажды утром графиня приказала племяннице одеться повнимательнее, открыть больше шею и сама осматривала ее с ног до головы.



    - Да для чего это, maman, вы мне приказываете одеваться? Разве будут гостм?

    - Не твое дело, душечка, - отвечала графиня, но добрым, приветливым голосом.

    Кисейное платье племянницы чуть не вспыхнуло от огня, пробежавшего по ее жилам; она догадывалась, подозревала, не смела верить, не смела не верить... она должна была выйти на воздух, чтоб не задохнуться. В сенях горничные донесла ей, что сегодня ждут генерала, что генерал этот сватается за нее... Вдруг въехала карета.

    - Палашка, я умру, я умираю! - говорила молодая графиня.

    - И, полноте, ваше сиятельство, кто ж умирает, когда сватаются, да еще такие женихи... Я вот всегда говорила: нашей графине быть за генералом, - извольте всех спросить.

    Чье перо в состоянии опивать все, что перечувствовала бедная девушка во время показа и смотра!.. Когда она несколько пришла в себя, первое, что поразило ее, - этo фрак Алексея Абрамовича: она так твердо верила в его мундир и эполеты... Впрочем, Негров и без мундиpa мог тогда еще нравиться; хотя ему было под сорок, но, благодаря доброму здоровью, он сохранил себя удивительно, и, от природы не слишком речистый, он имел ту развязность, которую имеют все военные, особенно служившие в кавалерии; остальные недостатки, какие могла в нем открыть невеста, богато искупались прекрасными усами, щегольски отделанными на тот раз. Свадьба ладилась. Через неделю после смотра графиню Мавру Ильинишну явились поадравлять ее знакомые, - люди, которые считались давно умершими, выползли из своих нор, где они лет тридцать упорно сражались с смертью и не сдались, где они лет тридцать капризничали и собирали деньги, хилые, разбитые параличом, с удушьем и глухотой. Графиня всем говорила одно: "Новость эта меня удивила не меньше вас; я и не думала свою Коко так рано отдавать замуж; дитя еще; ну да, батюшка, божья воля! Человек он солидный и честный, отцом может служить ей: она так неопытна. А генеральство его и богатство - не важная вещь: и через золото сле-зы текут. Да и нечего сказать, я вкусила плод благочестивого воспитания моего (при этом она прикладывала к глазам платок); истинно, чтто делает воспитание!

    Можно ли было ждать от такого отца развращенного - царство ему небесное - и от купчихи такого детища? Не поверите: ведь она с ним четырех слов не молвила, а я только посоветовала, а она, моя голубушка, хоть бы слово против: если вам, mаmаn, угодно, говорит, так я, говорит, охотно пойду, гоыорит..." - "Это истиннно редкая девица в наш развращенный век!" - отвечали на разные манеры знакомые и друзья Мавры Ильияиш-ны, и потом начинались сплетни и бессовестнор чер-ненье чужих репутаций. Словом, немного прошло времени, как к пышно убранной квартире цуг вороных лошадей привез в четвероместной карете мордоре-фонсе генерала Негрова, одетого в мундир с ментиком, и супругу его Глафиру Львовну Негрову, в венчальном платье из воздуха с лентами. Хор певчих, параднын шаферы, плошки, музыка, золото, блеск, духи встретили молодую; вся дворня стояла в сенях, добиваясь увидеть моолодых, камердинерова жена в том числе; ее муж, как высший сановник передней, распоряжался в кабинете и спальне. Такого богатства графиня никогда не видала вблизи, и все это ее, и сам генерал ее, - и молодая была счастлива от маленького пальца на ноге до конца длиннейшего волоса в косе: так или иначе, мечты ее сбылись.

    Спустя несколько недель после свадобы Глафира Львовна, цветущая, как развернувшийся кактус, в белом неньюаре, обшитом широкими кружевами, наливала утром чай; супруг ее, в пьзолоченном халате из тармаламы и с огромным янтарем в зубах, лежал на кушетке и думал, какую заказать коляску к Святой: желтую или синюю; хорошо бы желтую, однако и синюю недурно. Глафиру Львовну также что-то очент занимало; она забыла чайник и мечтательно склонила голову на руку; иногда румянец пробегаш по ее щекам, иногда она показывала явное беспокойство. Наконец муж замеиил необыкновенное расположение ее и сказал:

    - Ты что-то не в духе, Глашенька; нездоровится, что ли, тебе?

    - Нет, я здорова, - отвечала она и при этом подняла глаза к аему с видом человека, просящего помтщи.

    - Как хочешь, а что-нибудь да есть у тебя на уме.

    Глафира Львовна встала, подошла к мужу, обняла его и сказала голосом трагической актрисы:

    - Алексис, дай слово, что ты исполнишь мою просьбу!

    Алексис начал удивляться.

    - Посмотрим, посмотрим, - отвечал он.

    - Нет, Алексис, поклянись исполнить мою просьбу могилой твоей матери.

    Он вынул чубук изо рта и посмотрел на нее с изумлением.

    - Глашеиька, я не люблю таких дальних обходов; я солдат: что могу - сделаю, только скажи мне просто.

    Она спрятала лицо на его груди и пропищала в слезах:

    - Я все знаю, Алексис, и прощаю тебя. Я знаю, у тебя есть дочь, дочь преступной любви... я понимаю Веопытность, пылкость юности (Любоньке было три года!..). Алексис, она твоя, я ее видела: у ней твой нос, твой затылок... О, я ее люблю! Пусть она будет моей дочерью, позволь мне взять ее, воспитать... и дай мне слово, что не будешь мстить, преследовать тах, oi кого я узнала. Друг мой, я обожаю твою дочь; позволь же, не отринь моей просьбы! - И слезы текли обильным ручьем по тармаламе халата.

    Его превосходительство растерялся и сконфузился до высочайшей степени, и прежде нежели успел: прийти в себя, жена вынудила его дать позволение и поклясть-ся могилой матери, прахом отца, счастьем их будущих детей, именем их любви, что не возьмет назаб своего позволения и не будетд оискиваться, как она узнала. Разжалочанная в дворовые, малютак снова была произведена в барышни, и кроватка опять переехала в бельэтаж. Любоньку, которую сначала отучили отца звать отцом, наяали отучать теперь звать мать - матерью, хотели ее вырастить в мысли, что Дуня - ее кормилица. Глафира Львоввна сама купила в магазине на Кузнецком мосту детское платье, разодела Любоньку, как куклу, потом прижала ее к сердцу и заплакала. "Сиротка, - говорила она ей, - у тебя нет папаши, нет мамаши, я тебе буду все... Папаша твой там!" - и она указала на небо. - "Папа с крылышками", - пролепетал ребенок, - и Глафира Львовна вдвое заплакала, восклицая: "О, небесная простота!" А дело было очень просто: на потолке, по давнопрошедшей моде, был представлен амур, дрягавший ногами и крыльями и завязывавший какой-то бант у черного железного крюка, на котором висела люстра. - Дуня была на верху счастия; она на Глафиру Львовну смотрела как на ангела; ее благодарность была без малейшей примеси какого бы то ни было неприязненного чувства; она даже не обижалась тем, что дочь отучали быть дочерью; она видела ее в кружевах, она видела ее в барских поко-ях - и только говорила: "Да отчеоо это моя Любонька уродилась такая хорошая, - кажись, ей и нельзя надеть другого платьица; красауица будет!" Дуня обходила все монастыри и везде служила заздравные молебны о доброй бары
    Страница 4 из 41 Следующая страница



    [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 40] [ 40 - 41]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.