LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

А. И. Герцен. БЫЛОЕ И ДУМЫ Страница 5

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    ую он ее повел.

    Мы спустились по боковой лестнице вниз. Кто видел и помнит бронзовую собаку, внимательно и с некоторым волнением смотрящую на черепаху, тот легко представит себе сцену, которую мы нашли. Несчастная девушка в своем легком костюме сидела на каменной ступеньке и на сквозном ветру, заливаясь слезами; перед ней - сухопарый, высокий муниципал, с хищным и серьезно глупым видом, с запятой из волос на подбородке, с полуседыми усами и во всей форме. Он с достоинством стоял, сложив руки, и пристально смотрел, чем кончится этот плач, приговаривая:

    - Allons, aliens!48

    Для довершения удара девушка сквозь слезы и хныканье говорила:

    - ...Et...et on dit... on dit que... que... nous sommes en Republique... eG. on ne peut danser comme l'on veut!..49

    Все это было так сешно и так в самом деле жалко, что я решился идти на выручку военнопленной и на спасение в ее глазах чести республиканской формы правления.

    - Mon brave50, - сказал я с рассчитанной учтивостью и вкрабчивостью полицейскому, - что вы сделаете с mademoiselle?

    - Посажу au violon51 до завтрашнего дня, - отвечал он сурово.

    Стенания увеличиваются.

    - Научится, как рубашку скидывать, - прибавил блюститель порядка и общественной нравственности.

    - Это было несчастье, brigadier, вы бы ее простили,

    - Нельзя. La consigne52. (421)

    - Дело праздничное...

    - Да вам что за забота? Etes-vous son reciproque?53

    - Первый раз отроду вижу, parole d'honneur!54 Имени не знаю, спросите ее сами. Мы иностранцы, и нас удивило, что в Париже так строно поступают с слабой девушкой, avec un etre freie55. У нас думают, что здесь полиция такая добрая... И зачем позволяют вообще канканировать, а если позволяют, господин бригадир, тут иной раз поневоле или нога поднимется слишком высоко, или ворот опустится слишком низко.

    - Это-то, пожалуй, и так, - заметил пораженный моим красноречием муниципал, а главное, задетый моим замечанием, что иностранцы имкют такое лестное мнение о парижской полиции.

    - К тому же, - сказал я, - посмотрите, что вы делаете. Вы ее простудите, - как же из душной залы полуголое дитя посадить на сквозной ветер.

    - Она сама не идет. Ну, да вот что, если вы дадите мне честное слово, что она в залу сегодня не взойдет, я ее отпущу.

    - Браво! Впрочем, я меньше и не ожидал от господина бригадира - я вас благодарю от всей души.

    Пришлось пуститься в переговоры с освобожденной жертвой.

    - Извините, что, не имея удовольствия быть с вами знакомым лично, вступился за вас.

    Она протянула мне горячую мокрую ручонку и смотрела на меня еще больше мокрыми и горячими глазами.

    - Вы слышали, в чем дело? Я не могу за вас поручиться, если вы мне не дадите слова, или, лучше, если вы не уедете сейчас. В сущности, жертва не велика: я полагаю, теперь часа три с половиной.

    - Я готова, я пойду за мантильей.

    - Нет, - скадал неумолимый блюститель порядка, - отсюда ни шагу.

    - Где ваша мантилья и шляпка?

    - В лое - такой-то номер, в таком-то ряду. (422)

    Артист бросился было, но остановился с вопросом:

    "Да как же мне отдадут?"

    - Скажите только, что было, и то, что вы от Леонтины Маленькой... Вот и бал} - прибавила она с тем видом, с которым на кладбище говорят: "Спи спокойно".

    - Хотите, чтоб я привел фиакр?

    - Я не одна.

    - С кем же?

    - С одним другом.

    Артист возвратился окончательно распростуженный с шляпой, мантильей и каким-то молодым лавочником или commis-voyageur56.

    - Очень обязан, - сказал он мне, потрогивая шляпу, потом ей: - Всегда наделаешь историй! - Он почти так же грубо схватил ее под руку, как полицейский за ворот и исчез в больших сенях Оперы... Бедная... достанется ей... И что за вкус... она... и он!"

    Даже досадно стало. Я предложил художнику выпить, он не отказался.

    Прошел месяц. Мы сговорились человек пять: венский агитатор Таузенау, генерал Г, Мюллер-С и еще один господин, ехать другой раз на бал. Ни Г, ни Мюллер ни разу не были. Мы стояли в кучке. Вдруг какая-то маска продирается, продирается и - прямо ко мне, чуть не бросается на шею и говорит:

    - Я вас не успела тогда поблагодарить...

    - Ah, mademoiselle Leontine... очень, очень рад, что вас встретил; я так и вижу перед собой ваше заплаканное личико, ваши надутые губки, вы были ужасно милы; это не значит, что вы теперь не малы.

    Плутовка, улыбаясь, смотрела на меня, зная, что это правда.

    - Неужели вы не простудились тогда?

    - Нимало.

    - В воспоминание вашего плена вы должны бы были, если бы вы были очень, очень любезны...

    - Ну что же? Soyez bref57.

    - Должны бы отужинать с нами. (423)

    - С удовольствием, та parole58, но только не теперь.

    - Где же я вас сыщу?

    - Не беспокойтесь, я вас сама сыщу, ровон в четыре. Да вот что, я здесь не одна.

    - Опять с вашим другом? - и мурашки пробежали у меня по спине.

    Она расхохоталась.

    - Он не очень опасен, - и она подвела ко мне девочку лет семнадцати, светло-белокурую, с голубыми глазами.

    - Вот мой друг.

    Я пригласил и ее.

    В четыре Леонтина подбежала ко мне, подала руку, и мы отправились в Cafe Riche. Как ни близко это от Оперы, но по дороге Г успел влюбитося в "Мадонну" Андреа Del Sarto, то есть в блондинку. И за первым блюдом, после длинных и курьезных фраз о тинтореттовской прелести ее волос и глаз, Г, только что мы уселись за стол, начал проповедь о том, как с лицом Мадонны и выражением чистого ангела не эстетично танцевать канкан.

    - Armes, holdes Kind!59 - добавил он, обращаясь ко всем.

    - Зачем ваш друг, - сказала мне Леонтина на ухо, - говорит такой скучный fatras?60, да и зачем вообще он ездит на оперные балы, - ему бы ходить в Мадлену.

    - Он немец, у них уж такая болезнь, - шепнул я ей.

    - Mais c'est qu'il est ennuyeux votre ami avec son mat de sermonts. Mon pett saint, finiras-tu done bientot?61

    И в ожидании конца проповеби усталая Леонтина бросилаьс на кушетку. Против нее было большое зеркало, она беспрестанно смотрелась и не выдержала; она указала мне пальцем на себя в зеркале и сказала: (424)

    - А что, в этой растрепавшейся прическе, в этом смятом костюме, в этой позе я и в самом деле будто недурна.

    Сказавши это, она вдруг опустила глаза и покраснела, покраснеда откровенно, до ушей. Чтоб скрыть, она запела известную песню, которую Гейне изуродовал в своем переводе и которая страшна в своей безыскусственной простоте:



    Et je mourrai dans mon hotel,

    Ou a l'Hotel-Dieu62.



    Странное существо, неуловимое, живое, "Лацерта"63 гетевских элегий, дитя в каком-то бессознательном чаду. Она действительно, кск ящерица, не могла ни одной минуты спокойно сидеть, да и молчать не могла. Когда нечего было сказать, она пела, делала гримасы перед зеркалом, и все с непринужденностью ребенка и с грацией женщины. Ее frivolite64 была наивна. Случайно завертевшись, она еще кружилась... неслась... того толчка, который бы остановил на краю или окончательно толкнул ее в пропасть, еще не было. Она довольно сделала дороги, но воротиться могла. Ее в силах были спасти светлый ум и врожденная грация.

    Этот тип, этот круг, эта среда не существуют больше. Это la petite femme65 студента былых времен, гризетка, переехавшая из Латинского квартала по ею сторону Сены, равно не делающая несчастного тротуара66 и не имеющая прочного общественного положения каиелии. Этот тип не существует, так, как не существует конверсаций67 около камина, чтений за круглым столом, болтанья за чаем. Другие формы, другие звуки, другие люди, другие слова... Тут своя скала, свое crescendo. Шаловливый, несколько распущенный элемент тридцатых годов - du leste, de l'espieglerie68 - перешел в шик - в нем был кайеннский перец, но еще (425) оставалась кипучая, растрепанная грация, оставались остроты и ум. С увеличением дел коммерция отбросила все излишнее и всем внутренним пожертвовала выставке, эталажу. Тип Леонтины - разбитной парижской gamine69 - подвижной, умной, избалованной, искрящейся, вольной и, в случае надобности, гордой - не требуется, и шик перешел в собаку. Для бульварного Ловласа нужна женщина-собака, и пуще всего собака, имеющая своего хозяина. Оно экономнее и бескорыстнее, - с ней он может охотиться на чужой счет, уплачивал одни extra70. "Parbleu, - говогил мне старик, которого лучшие годы совпадали с началом цаиствования Людвига-Филиппа, - je ne me retrouve plus - ой est Ie fion, Ie chique, ой est l'esprit?.. Tout cela, monsieur... ne parle pas, monwieur, - c'est bon, c'est beau wellbrede't, mais... c'est de la charcu,terie... c'est du Rubens"71.

    Это мне напоминает, как в пятидесятых годах добрый, милый Таландье, с досадой влюбленного в свою Францию, объяснял мне с музыкальной иллюстрацией ее падение. "Когда, - говорил он, - мы были велики, в первые дни после февраьлской революции, гремела одна "Марсельеза" - в кафе, на улицах, в процессиях - все "Марсельеза". Во всяком театтре была своя "Марсельеза", где с пушками, где с Рашелью. Когда пошло плоше и тише... монотонные звуки "Mourir pour la patrie"72 заменили ее. Это еще ничего, мы падали глубже... "Un sous-lieutenant accable de besonge..: drin, drin, din, din, din"73... эту дррянь пел весь город, столица мира, вся Франция. Это не конец: вслед за тем мы заиграли и запели "Partant pour la Syrie" - вверху и "Qu'aime done Margot... Margot"74 - внизу, то есть бессмыслциу и непристойность. Дальше идти нельзя". (426)

    Можно! Таландье не предвидел ни "je suis la femme a barrrbe"75, ни "Сапера", - он еще остался в шике и до собаки не доходил.

    Недосужий, мясной разврат взял верх над всеми фиоритурами. Тело победило дух и, как я сказал еще десть лет тому назад. Марго, la fille de marbre, вытеснила Лизетту Беранже и всех Леонтин в мире. У них была своя гуманность, своя поэзия, счои понятия чести. Они любили шум и зрелища больше вина и ужина и ужин любили больше из-эа постановки, свечей, конфет, цветов. Без танца и бала, без хохота и болтовни они не могли существовать. В самом пышном гареме они заглохли бы, завяли бы в год. Их высшая представительница была Дежазе - на большой сцене света и на маленькой thsatre de sVarietes. Живая песня Беранже, притча Вольтера, молодая в сорок лет Дежазе - менявш
    Страница 5 из 20 Следующая страница



    [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.