LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

А. И. Герцен. БЫЛОЕ И ДУМЫ ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. АНГЛИЯ (1852 - 1864) Страница 36

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    .

    Одним туманным октябрьским днем 1858 лорд Брум - очень хорошо знающий, что в ветхой общественной барке течь все сильнее, но чающий еще, что ее можно так проконопатить, что на наш век хватит, - совещался о пакле и смоле в Ливерпуле, на втором сходе Social science association 288.

    Вдруг делается какое-то движение, тихо несут на носилках бледного, больного Оуэна на платформу. Он через силу нарочно приехал из Лондона, чтоб повторить свою благую весть о возсожности сытого и одетого общества, о возможности общества без палача. С уважением принял лорд Брум старца - они когда-то были близки; тихо поднялся Оуэн и слабым голосом сказал о приближении другого времени... нового согласия, new harmony, и речь (193) его остановилась, силы оставили... Брум докончил фразу и побал знак , тело старца склонилось - он был без чувств; тихо положили его на носилки и в мертвой тищине пронесли толпой, пораженной на этот раз каким-то благоговением, она будто чувствовала, что тут начинаются какие-то не совсем обыкновенные похороны и тухнет что-то великое, святое и оскорбленное.

    Прошло несколько дней, Оуэн немного оправился и одним утром сказал своему другу и помощнику Ригби, чтоб он укладывался, что он хочет ехать.

    - Опять в Лондон? - спросил Ригби.

    - Нет, свезите меня теперь на место моего рождения, я там сложу мои кости.

    И Ригби повез старца в Монгомеришир, в Ньютоун, где за восемьдесят восемь лет тому назад родился этот странный человек, апостол между фабрикантами...

    "Дыхание его прекратилось так тихо, - пишет его старший сын, один успевший еще приехать в Ньютоун до кончины Оуэна, - что я, державший его руку, едва заметил - не было ни малейшей борьбы, ни одного судорожного движения". Ни Англия, ни весь мир точно так же не заметили, как этот свидетель a decharge 289 в уголовном процессе человечества перестал дышать.

    Английский поп втеснил его праху отпевание вопреки желанию небольшой кучки друзей, приехавших похоронтть его; друзья разошлись, Томас Олсоп 290 протестовал смело, благородно - and all was over 291.

    Хотелось мне сказать несколько слов об нем, но, унесенный общим Wirbelwindом 292, я ничего не сделал, трагическая тень его отступала дальше и дальше, терялась за головами, за резкими событиями и ежедневной пылью - вдруг на днях я вспомнил Оуэна и мое намерение нпаисать о нем что-нибудь.

    Перелистывая книжку "Westminster Review", я нашед статью о нем и прочитал ее. всю, внимательно. Статью эту писал не враг Оуэна, человек солидный, рассудителньый, умеющий отдавать должное заслугам и заслуженное недостаткам, а между тем я положил книгу с стран(194)ным чувством боли, оскорблрния, чего-то душного; с чувством, близким к ненависти за вынесенное.

    Может, я был болен, в дурнем расположении, не понял?.. Я взял опять книжку, перечитал там-сям, - все то же действие.

    "Больше чем двадцать последних лет жизни Оуэна не имеют никакого интересп для публики.

    Ein unnuttz Leben ist ein frfler Tod 293.



    Он сзывал митинги, но почти никто не шел на них, потому что он повторял свои старые начала, давно всеми забытые. Те, которые хотели узнать от него что-нибудь полезное для себя, должны были опять слушать о том, что весь общественный быт зиждется на ложных основаниях... всккоре к этому помешательству (dotage) присовокупилась вера в постукивающие духи... старик толковал о своих беседах с герцогом Кентом, Байроном, Шелли и проч...

    Нет ни малейшей опасности, чтоб учение Оуэна было практически принято. Это такие слабые цепи, которые не могут держать целого народа. Задолго до его смерти начала его уже были опровергнуты, забыты, а он все еще воображал себя благодетелем рода человеческого, каким-то атеистическим мессией.

    Его обращение к постукивающим духам нисколько не удивительно. Люди, не получившие воспитания, постоянно переходят с чрезвычайной легкостью от крайнего скептицизма к крайнему суеверию. Они хотят определить каждый вопрос одним пииродным светом. Изучение, рассуждение и осторожность в суждениях им неизвестны.

    Мы в предшесивующих страницах, - прибавляет автор в конце статьи, - больше занимались жизнью Оуэна, чем его учениями; мы хотели выразить наше сочувстаие к практическому добру, сделанному им, и с тем вместе заявить наше совершенное несогласие с его теориями. Его биография интереснее его сочинений. В то время, как первая может быть полезнс и занимательна (amuse), вторые могут только сбить с толку и надоесть читателю. Но и тут мы чувствуем, что он слишком долго жил: слишком долго для себя, слишком долго для своих друзей и еще дольше для своих биографов!" (195)

    Тень кроткого старрца носилась передо мной; на глазах его были горькие слезы, и он, грустно качая своей старой, старой головой, как будто хотел сказать: "Неужели я заслужил это?" - и не мог, а, рыдая, упал на колени, и будто лорд Брум торопился опять покрыть его и делал знак Ригби, чтобы его снесли как можно скорее назад на кладбище, пока испуганная толпа не успеет образумиться и упрекнуть его за все, за все, что ему было так дорого и свято, и даже за то, что он так долго жил, заедал чужую жизнь, занимал лишнее место у очага. В самом деле, Оуэн, чай, был ровесником Веллингтона, этой величественнейшей неспособности во время мира.

    "Несмотря на его ошибки, его гордость, его падение, Оуэн заслуживает наше признание". - Чего же ему больше?

    Только отчего ругательства какого-нибудь оксфордского, винчестерского или чичестерского архиерея, проклинающего Оуэна, легче для нас, чем это воздаяние по заслугам? Оттого, что там страсть, обиженная вера, а тут узенькое беспристрастие, - беспристрастие не просто человека, а судьи низшей инстанции. В управе благочиния очень хорошо могут обсудить поступки какого-нибудь гуляки вообще, но не такого, как Мирабо или Фоке. Складным футом легко мерить с большой точностью холст, но очень неудобно прикидывать на него сидеральные 294 пространтсва.

    Может, для верности суждения о делах, не подлежащих ни полицейскому суду, ни арифметической поверке, пристрастие нужнее справедливости. Страсть может не только ослеплять, но и проникать глубже в предмет, обхватывать его своим огнем.

    Дайте школьному педанту, если он только не наделен от природы эстетическим пониманием, - дайте ему на разбор, что хотите: "Фауста", "Гамлета", и вы увидите, как исхудает "жирный датский принц", помятый каким-нибудь гимназистом-доктринером. С цинизмом Ноева сына покажет он наготу и недостатки драм, которыми восхищается поколение за поколением.

    В мире ничего нет великого, поэтического, что бы могло выдержать не глупый, да и не умный взгляд, взгляд обыденной, жизненной мудрости. Это-то французы и вы(196)разили так метко пословицей, что "для камердинера - нет великого человека".

    "Попадись нищему лошадь, - как говорит народ и повторяет критик "Вестминстерского обозрения", - он на ней и ускачет к черту... An ex linen-draper 295 (это выражение употреблено несколько раз) 296, который вдруг сделался (заметьте, после двадцати лет неусыпного труда и колоссальных успехов) важным лицом, на дружеской ноге с герцогами и министрами, натурально, должен был зазнаться и сделаться смешным, не имея ни большой умеренности, ни большого благоразумия". Ex linen-draper .зазнался до тоого, что деревня его стала ему узка, ему захотелось перестроить свет; с этими притязаниями он разорился, ни в чем не успел и покрыл себя смехом.

    И это не все. Если б Оуэн только проповедовал свой экономический переворот, это безумие простили бы ему, на первый случай, в классической стране сумасшествия. Доказательством этому служит то, что министры и архиереи, парламентские комитеты и съезды фабрикантов совещались с ним. Успех New Lanarka увлек всех, ни один государственный человек, ни один ученый не уезжал ,из Англии, не сделавши поездки к Оуэну; даже (как мы видели) сам Николай Павлович был у него и хотел сманить его в Россию, а сына его в военную службу. Толпы народа наполняли коридоры и сени зал, где Оуэн читал свои речи. Но Оуэн своей дерзостью разом, в четверть часа, уничтожил эту колоссальную популярность, основанную на колоссальном непонимании того, что он говорил, - видя это, он поставил точку на i, и притом на самое опасное i.

    Это случилось 21 августа 1817 года. Протестантские святоши, самые неотвязчивые и клейко скучные, давно .надоедали ему. Оуэн, сколько мог, отклонял прения с ними; но они не давали ему покоя. Какой-то инквизитор и бумажных дел фабрикант Филипс дошел в своем церквобесии до того, что в комитете парламента вдруг, ни к селу .ни к городу, середь дельных прений, пристал к Оуэну с допросом, во что он верит и во что не верит. (197)

    Вместо того, чтоб отвечать бумажных дел фабриканту какими-нибудь тонкостями, как Фауст отвечает Гретхен, ex linen-draper Оуэн предпочел отвечать с высоты трибуны, перед огромнейшиим стечением народа, на публичном митинге в Англии, в Лондоне, в Сити. в London Tavern! Он по ею сторону Темпль-Бара, вьзле кафедрального зонтика, под которым лепится старый город, в соседстве Гога и Магога, в виду Уайт-Голль и светской кафедральной синагоги банка - объявил прямо и ясно, громко и чрезвычайно просто, что главное препятствие к гармоническому развитию нового общежития людей - Религия. "Нелепости изуверства сделали из человека слабого, одурелого зверя, безумного фанатика, ханжу или лицемера. С существующими религиознымии понятиями, - заключил Оуэн, - не только не устроишь предполагаемых им общинных деревень, но с ними рай - недолго устоял бы раем!"

    Оуэн был до того уверен, что этот акт "безумия" был актом честности и апостольства, необходимым последствием его учения, что обнародовать свое мнение заставляли его чистота и откровенность, вся его жизнь - что через тридцать пять лет он писал: "Это величайший день в моей жизни, я исполнил свой долг!"

    Нераскаянный грешник был этот Оуэн! Зато ему и досталось!

    "Оуэна, - говорит "Westminster Review", - не разорвали на части за это: время физической мести в делах религии прошло. Но никто, даже и ныне, не может безнаказанно оскорблять дорогие нам предрассудки!"

    Английские попы в самом деле не употребляют больше хиру
    Страница 36 из 50 Следующая страница



    [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ 43 ] [ 44 ] [ 45 ] [ 46 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 40] [ 40 - 50]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.