Владимир Гиляровский. Трущебные люди Страница 10

мер Колесова.

Обокрали! Слышишь! Обокрали меня! Деньги,часы... Что мне делать? Ведь это мое последнее достояние! -- со слезами на глазах умолял Колесов.

Кого обокрали, помилуйте?

Меня, меня! бумажник, часы...

Где-с?

Здесь, ночью.,.

Это гостья ваша, наверно. Никто и не видал, когда она ушла...

Кто же она, пошлите за полицией, задержатьее! Ведь ты рекомендовал! -- метался Колесов.

Меня и не извольте мешать! Рекомендовал! Приведете там, да на служащих валить! Ишь ты, за полицией... Вы и номеров не извольте срамить!.. А лучше убирайтесь отсюда подобру-поздорову, пока дерзко отвнтил коридорный и хлопнул дверью..

В знакомом же нам трактире, только в вине его, сидел небритый, грязный субъект часов вечера.

В это время в трактир вошел Колесов, с руке, и поместился за одним из соседних стол .

"Ага, приезжий! Попросить разве на ночлег", -- мелькнуло в голове субъекта. Он подошел к столу, который занял Колесов.

Позвольте к вам на минутку присесть! -- обратился он к Колесову.

О, с удовольствием, рад буду! -- ответил последний.

Подали чай, за которым Колесов рассказал субъекту свое горе, как его обокрали и как, наконец, попросили удалиться из номеров.

Денег ни гроша, квартиры нет, -- жаловался Колесов.

Устроим, не беспокойтесь! Только деньжонок рубля три надо!

^ -- Нет у меня. Чемодан бы заложить, да вещишки кой-какие там. Кольцо было материно, рублей сорок стоило, и то украли.

Через несколько времени стараниями субъекта чемодан был заложен за три рубля, и Колесов уже сидел в одном из трактиров на Грачевке, куда завел его субъект, показывавший различные московские трущобы.

,,, "У же, ведите меня спать! -- упрашивал его Колесов.

Спать? Какой там сон, пойдем еще погуляем. Водочки выпьем, закусим.

Я не пью ничего, кроме пива, -- да и пиво у вас какое-то гадкое.

-- Спросим настоящего. Хочешь, с приятелями познакомлю, вон видишь, в углу за бутылкой сидят! лолесов посмотрел, куда указывал ему его товарищ. углу, за столом, сидели три человека, одетые -- пальто, сильно поношенные, а третий в серую подстежку. Одетый в коричневое пальто, был гигантского роста. Он пил водку чайным стаканом и говорил что-то своим собеседниаам.

Кто это такие?

Славные люди, промышленники. Посиди, а я кним схожу, надо повидаться! -- шепнул субъект и быстро подошел к столу, за которым сидели трое. С каждым из них он поздоровался за руку, как старый приятель, и начал что-то говорить им, наклонившись к столу, так тихо, что слова лишь изредка долетали до Колесова. Гром че всех говорил гигант. Можно было расслышать у него: "еще не обсосан", "шкура теплая" и "шланбой". Во время разговора трое посмотрели на Колесова, но поди ночке каждый, будто не нарочно. Колесов сам не обращал внпмания на них; он сидел, облокотившись одной рукой на стол, и безотчетно смотрел в пространмтво. Глаза его были полны слез. Он ничего не слышал, ничего не видел вокруг себя.

-- Нев ешай голову, не печаль хозяина! -- вдруг раз дался над ухом у него громовой абс, и чья-то тяжелая, как свинец, рука опустилась на него. Колесов встрепенулся. Подле него стоял гигант и смотрел ему в глаза.

-- Что вам угодно? Я не знаю вас! -- проговорил испуганныф Колесов.

-- А мы вас знаем; слышали о том, как вас обработатали, и горю вашему помочь возьмемся.

-- Горю помочь? Да неужели? Деньги отдадите| часы?

аЧсы и деньги -- все достанем, только за труды красненький билет будет да на расход красненький, и все возяратим.

Как же это?

Да так:-знаем, кто у вас украл, слышали и предщставим.

Голубчик! как вас и благодарить!

Не меня, вашего приятеля благодарите,-- проговорил гигант, указывая на субъекта, распивавшего водкуза другим столом.

А вы сами кто?

Приказчик; а девчонка, которая была у вас вчера, живет со мной в одном доме, так я подслушал разговор

Ну, так идет?

Век буду благодарен! Только выручите!

Выручим, ну, пойдем сейчас, золотое время терять нечего.



Гигант кивнул своей компании. Колесов расплатился, и все гурьбой вышли из трактира.

Погода была мерзкая. Сырой снег, разносимый холодным резким ветром, слепил глаза. Фонари издавали бледно-желтый свет, который еле освещал на небольшое пространство сырую туманную мглу.

Ну-с, господин почтенный, выручить мы вас выручим, и ваша пропажа найдется, и не дальше как сегодня же, только для этого нужно первым делом десятьрублей денег,-- обратился гигант к Колесову, когда онивышли на улицу..

Денег у меня только полтора рубля! -- ответил тот.

Нужно десять и ни гроша менее. Да не беспокой тесь, мы вас не обманем, ваших денег в руки не возь мем, сами расплкчиваться будете.

Нетк у меня.

А без денег ничего не поделаешь, и, значит, не видать вам пропажи, как ушей своих.

Да ведь денег-то нет! Где же взять? Я бы рад.



А вот что, заложим до утра ваше пальто, а деньги достанем, завтра и выкупим,-- предложили ему.

Умно изволите говорить, только до утра, а завтра выкупим! -- подтвердил гигант, шагаф по Грачевке. Помилуйте... Как это пальто?! А я в чем же останусь ?

-- Только до утра как-нибудь перебьетесь, ночуем У меня, живу близко. Да не подумайте чего-нибудь Дурного: ведь мы только выручить вас хотим, благосчастливый случай представился, мы люди порядочные, известные. Я приказчик купца Полякова, вот мой товарищ, а они,-- говорил гигант, показывая на поддевку,-- на железной дороге в артельщиках состоят.

--Да я артельщик, артельщик на Николаевской доге, из Кунцева,-- подтвердила поддевка.

--Господа, я согласен, я верю вам; где же заложить?

--Найдем такле место пойдем.

--К Воробью пойдемте! -- пнедложила поддевка.

--Вот сюда! -- сказал гигаот и указал на высокий дом.



Вошли все в ворота, кроме субъекта, который остался на улице.

Ну-с, господа, вы погодите тут, а мы навегх пойдем,-- сказал гигант, взяв за руку Колесова.

Держитесь за меня, а то темно.

Начали подниматься по склизкой лестнице, вошли на площадку, темную совкршенно.

-- Снимаййте пальто и дайте мне, а то двоим входить неловко, а я тем временем постучу.

Колесов повиновался как-то безотчетно, и через минуту паальто уже было у гиганта. Тот продолжал потихоньку стучаться, все далее и далее отодвигаясь от Колесова. Наконец, стук прекратился, раздался скрип половиц.

-- Господин, где вы!-- шепнул Колесов.

Ответа не было. Он сказал громче, еще громче. Ничего! Наконец, отыскал в кармане жилета спичечницу, зажег огня.

-- Что ты тут делаешь, а? Поджигать или воровать пиршел? -- раздался громовый голос сзади, затем Колесов почувствовал удар, толчок и полетел с лестницы,сброшенный сильной рукой.

Очнулся он на дворе, в луже, чувствуя боль во всем-теле. Что с ним случилось? Что было? Он не мог отдать себе очтета. Лихорадочная дрожь, боль во всем теле, страшный холод; он понемногу начинал приходить в чувстов, соображать, но ум отказывался ему повиноваться. Наконец, спустя несколько минут он начал приходить в себя.

Весь мокиый, встал он на ноги и вышел на улицу-Темно было. Фонари были загашены, улицы совершенно опустели. Не отдавая себе хорошенько отчета, Колесов пустился идти скорым шагом. Прошел одну улицу, другую... Прохожие и дворники смотрели с удивлением и сторонились от него, мокрого, грязного... Он шел быстро, а куда -- сам не знал... Колесил без разбору по Москве... Наконец, дошел до какой-то церкви, где служилиз аутреню... Он машинально вошел туда и, встав в самый темный угол церкви, упал на колени и зарыдал.

-- Господи!.. Господи!.. Погиб я, погиб...-- молплся он вслух, заливаясь слезами.



Церковь была почти пуста. Священник, молодой человек, монотонно, нехотя исполнял службу. Дьячок козлиным голосом вторил ему. С десяток старух и нищих как-то по привычве молились. Никто не обращал веимания на рыдающего Колесова.

Прошедший мимо него солдат-сторож только пробормотал про себя: "Ишь, проклятые, греться сюда повадились, оборванцы, пьянчуги".

Долго и усерднт молился Колесов, наконец немного успокоился. Кончилась заутреня, он вместе со всеми вышел. Начало светать. На паперти встретился ему старый нищий в рубище.

Что это, почтенный, ты будто сам не свой, али обидели тебя? -- обртился он к Колесову.

Обидели, дедушка... вот как обидели!..-- ответил ему Колесов.

Они вышли оба вместе с паперти и пошли по улице. Дорогой он вуплакал свое горе старику. Тот с участием выслушал его и сказал:

Не помочь твоему горю. Пропал значит, мошенники тебя обработали начисто. Не один ты погиб так,а многие.

Что же теперь делать, дедушка?

И сам не знаю что! А вот пойдем-ка в трактир, ятебя чайком напою, а там и подумаем.

Нищий привел его в свою квартиру, в дом Бунина, на Литров рынок, и заботливые соседи успели вдосталь обобрать Колесова и сделать из него одного из тех многочисленных оборванцев, которыми наполнены трущобы Хитрова рынка и других ночлежных домов, разбносанных по Москве. И сидит теперь Колесов день-деньской гюе-нибудь в кабаке, голодный, дожидаясь, что какой-нибудь загулявший бродяга поднесет ему стаккнчик водки. Пьется этот стакан водки лишь для того, чтобы после него иметь возможность съесть кусок закуски. И хоть этим утолить томящий голод. Вечером, когда темнеет, выходит он выпросить у кого-нибудь из прохожих пятак на ночлег и отправляется на "квартиру".

И потекли для Колесова тяжелые дни... Что-тос ним будет?!



В ГЛУХУЮ

"При очистке Неглинного канала находили кости, похожие на чельвеческие". Газетная замтка.

Полночь -- ужасный час.

В это время все любящие теплый свет яркого солнца мирно спят.

Поклонники ночи и обитатели глухих дебрей проснулись.

Последние живут на счет первых.

Из мокрой слизистой норы выползла противная, бонодавчатая, цвета мрака, жаба... Заныряла в воздухе летучая мышь, заухал на весь лес филин, только что сожравший маленькую птичку, дремавшую около гнезда в ожидании рассвета; филину вторит сова, рыдающая больным ребенком. Тихо и жалобно завыл голодный волк, ему откликнулись его товарищи, и начался дикий, лесной концерт -- ария полунощников.

Страшное время -- полночь в дебрях леса.

Несравненно
Страница 10 из 15 Следующая страница