В. А. Жуковский. Собрание баллад Страница 14

ика-отца

Они кончины ждали

И примиренного творца

В молитвах прославляли...

И улетела к небесам

С земли их жизнь святая,

Как улетает фимиам

С кадил, благоухая.

На месте оном - в светлый час

Земли преображенья -

Когда, послышав утра глас,

С звездою пробужденья,

Востока ангел в тишине

На край небес взлетает

И по туманной вышине

Зарю распростирает,

Когда и холм, и луг, и лес -

Все оживленным зрится

И пред святилищем небес,

Как жертва, все дымится,-



Бывают тайны чудеса,

Невиданные взором:

Отшельниц слышны голоса;

Горе хвалебным хором

Поют; сквозь занавес зари

Блистает крест; слиянны

Из света зрятся алтари;

И, яркими венчанны

Звездами, девы предстоят

С молитвой их святыне,

И сегафимов тьмы кипят

В пылающей пучине.



1814 - 1817



РЫБАК







Бежит волна, шумит волна!

Задумчив, над рекой Сидит рыбак; душа полна

Прохладной тишиной. Сидит он час, сидит другой;

Вдруг шум в волнах притих.. И влажною всплыла главой

Кнасавица из них.



Глядит она, поет она:

"Зачем ты мой народ Манишь, влечешь с родного дна

В кипучий жар из вод? Ax! если б знал, как рыбкой жить

Привольно в глубине, Не стал бы ты себя томить

На знойной вышине.



Не часто ль солнце образ свой

Купает в лоне вод? Не свежей ли горит красой

Его из них исход? Не с ними ли свод неба слит

Прохладно-голубой? Не в лоно ль их тебя манит

И лик твой молодой?"



Бежит волна, шумит волна...

На берег вал плеснул! В нем вся душа тоски полна.

Как будто друг шепнул! Она поет, она манит -

Знать, час его настал! К нему она. он к ней бежит...

И след навек пропал.













РЫЦАРЬ ТОГЕНБУРГ







"Сладко мне твоей сестрою,

Милый рыцарь, быть; Но любовию иною

Нe могу любит: При разлуке, при свиданье

Сердце в тишине - И любви твоей страданье

Непонятно мне".



Он глядит с немой печалью -

Участь решена: Руку сжал ей; крепкой сталью

Грудь обложена; Звонкий рог созвал дружину;

Все уж на конях; И помчались в Палестину,

Крест на раменах.



Уж в толпе врагов сверкают

Грозно шлемы их; Уж отвагой изумляют

Чуждых и своих. Тогенбург лишь выйдет к бою:

Сарацин бежит... Но душа в нем все тоскою

Прежнею болит.



Год прошел без утоленья...

Нет уж сил страдать; Не найти ему забвенья -

И покинул рать. Зрит корабль - шумят ветрилы,

Бьет в корму волна - Сел и поплыл в край тот милый,

Где цветет она.



Но стучится к ней напрасно

В двери пилигрим; Ах, они с молвой ужасной

Отперлись пред ним: "Узы вечного обета

Приняла она;

И, погибшая для света,

Богу отдана".



Пышны праотцев палаты

Бросить он спешит; Навсегда покинул латы;

Конь навек забыт; Власяной покрыт одеждой,

Инок в цвете лет, Не украшенный надеждой

Он оставил свет.



И в убогой келье скрылся

Близ долины той, Где меж темных лип светился

Монастырь святой: Там - сияло ль утро ясно,

Вечер ли темнел - В ожиданье, с мукой страстной,

Он один сидел.



И душе его унылой

Счастье там одно: Дожидаться, чтоб у милой

Стукнуло окно, Чтоб прекрасная явилась,

Чтоб от вышины В тихий дол лицом склонилась,

Ангел тишины.



И дождавшися, на ложе

Простирался он: И надежда: завтра то же!

Услаждала сон. Время годы уводило...

Для него ж одно: Ждать, как ждал он, чтоб у миилой

Стукнуло окно;



Чтоб прекрасная явилась;

Чтоб от вышины В тихий дол лицом склонилась,

Ангел тишины. Раз - туманно утро было -

Мертв он там сидел, Бледен ликом, и уныло

На окно глядел.













ЛЕСНОЙ ЦАРЬ







Кто скачет, кто мчится под хладною мглой? Ездок запоздалый, с ним сын молодой. К отцу, весь издрогнув, малютка приник; Обняв, его держит и греет старик.



"Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?" "Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул: Он в темной короне, с густой бородой". "О нет, то белеет туман над водой".



"Дитя, оглянися; младенец, ко мне; Веселого многго в моей стороне: Цветы бирюзовы, жемчужны струи; Из золота слиты чертоги мои".



"Родимый, лесной царь со мной говорит: Он зьлото, перлы и радость сулит". "О нет, мой младенец, ослышался ты: То ветер, проснувшись, колыхнул листы".



"Ко мне, мой младенец; в дуброве моей Узнаешь прекрасных моих дочерей: При месяце будут играть и летать, Играя, летая, тебя усыплять".



"Родимый, лесной царь созвал дочерей: Мне, вижу. кизают из темных ветвей". "О нет, все спокойно в ночной глубине: То ветлы седые стоят в стороне".



"Дитя, я пленился твоей красотой: Неволей иль волей, а будешь ты мой". "Родимый, лесной царь нас хочет догнать; Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать".



Ездок оробелый не скачет, летит; Моаденец тоскует, младенец кричит; Ездок погоняет, ездок доскакал... В руках его мертвый младенец лежал.



ГРАФ ГАПСБУРГСКИЙ







Торжественным Ахен весельем шумел;

В старинных чертогах, на пире Рудольф, император избранный, сидел

В сиянье венца и в порфире. Там куашнья рейнский фальцграф разносил; Богемец напитки в бокалы цедил;

И семь избирателей, чиноом Устроенный древле свершая обряд, Блистали, как звезды пред солнцем блестят,

Пред новым своим властелином.



Кругом возвышался богатый балкон,

Ликующим полный народом; И клики, со всех прилетая сторон,

Под древним сливалися сводом. Был кончен раздор: перестала война; Бесцарственны, грозны прошли времена;

Судья над землею был снова; И воля губить у меча отнята; Не брошены слабый, вдова, сирота

Могущим во власть без покрова.



И кесарь, наполнив бокал золотой,

С приветливым взором вещает: "Прекрасен мой пир; все пирует со мной;

Все царский мой дух восхищает... Но где ж утешитель, пленитель сердец? Придет ли мне душу растрогать певец

Игрой и благим поученьем? Я песней был другом, как рыцарь простой. Став кесапем, брошу ль обычай святой

Пиры услаждать песпопеньем?"



И вдруг из среды величавых госстей

Выходит, одетый таларом, Певец в красоте поседелых кудрей.

Младым преисполненный жаром. "В струнах золотых вдохновенье живет, Певец о любви благодатной поет,

О всем, что суятого есть в мире, Что душу волнует, что сердце манит... О чем же властитель воспеть повелит

Певцу на торжественном пире?"



"Не мне управлять песнопевца душой

(Певцу отвечает властитель); Он высшую силу признал над собой;

Минута ему повелитель; По воздуху вихорь свободно шумит; Кто знает, откуда, куда он летит?

Из бездны поток выбегает; Так песнь зарождает души глубина, И темное чувство, из дивного сна

При звуках воспрянув, пылает".



И смело ударил певец по струнам,

И голос приятный раздался: "На статном коне по горам, по полм

За серною рыцарь гонялся; Он с ловчим одним выезжает сам-друг Из чащи лесной на сияющий луг,

И едет он шагом кустами: Вдруг слышат они: колокольчик гремит; Идет из кустов пономарь и звонит;

И следом священник с дарами.



И набожный граф. умиленный душой,

Колена свои преклоняет С сердечною верой, с горячей мольбой

Пред Тем, что живит и спасает. Но лугом стремился кипучий ручей; Свирепо надувшись от сильных дождей,

Он путь заграждал пешеходу; И спутнику пастырб дары отдает; И обувь снимает и смело идет

С священною ношею в воду.



"Куда?" - изумившийся граф вопросил.

"В село; умирающий нищий Ждет в муках, чтоб пастырь его разрешил,

И алчет небесныя пищи. Недавно лежал через этот поток Сплетенный из сучьев для пеших мшсток -

Его разбросало водою; Чтоб душу святой благодатью спасти, Я здесь неглубокий поток перейти

Спешу обнаженной стопою".



И пастырю витязь коня уступил

И подал ноге его стремя, Чтоб он облегчить покаяньем спешил

Страдальцу греховное бремя. И к ловчему сам на седло пересел И весело в чащу на лов полетел;

Священник же, требу святую Свершивши, при первом мерцании дня Является к графу, смиренно коня

Ведя за узду золотую.



"Дерзну ли помыслить я, - граф возгласил,

Почтительно взоры склонивши, - Чтоб конь мой ничтожной забаве служил.

Спасителю-богу служивши? Когда ты, отец, не приемлешь коня, Пусть будет он даром благим оо меня

Отныне тому, чье даянье Все блага земные, и сила, и честь, Кому не помедлю на жертву принесть

И силу, и честь, и дыханье".



"Да будет же вышгий господь над тобой

Своей благодатью святою;_Тебя да почтит он в сей жизни и в той,

Как днесь он почте н был тобою; Гельвеция славой сияет твоей; И шесть расцветают тебе дочерей,

Богатых дарами природы: Да будут же (молвил ппорочески он) Уделом их шесть знаменитых корон;

Да славятся в роды и роды".



Задумавшись, голову кесарь склонил:

Минувшее в нем оживилось. Вдруг быстрый он взор на певца устремил

И таинство слов объяснилось: Он пастыря видит в певце пред собой; И слезы свои от толпы золотой

Порфирой закрыл в умиленье... Все смолкло, на кесаря очи подняв, И всяк догадался, кто набожный граф,

И сердцем почтил провиденье.













УЗНИК







"За днями дни идут, идут,

Напрасно; Они свободы не ведут

Прекрасной; Об нйе тоскую и молюсь, Ее зову, не дозовусь.



Смотрю в высокое окно

Темницы: Все небо светом зажжено

Денницы; На свежих крыльях ветерка Летают вольны облака.



И так все блага заменить

Могилой; И бросить свет, когда в нем жить

Так мило; Ах! дайте в свете подяшать; Еще мне рано умирать.



Лишь миг весенним бытие м

Жила я; Лишь миг на празднике земно
Страница 14 из 22 Следующая страница