LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Н.М.Карамзин. Письма русского путешественника Страница 1

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    Н.М.Карамзин



    Письма русского путешественника



    Я хотел при новом издании многое переменить в сих "Письмах", и... не переменил почти ничего. Как они были писаны, как удостоиоись лестного благоволения публики, пусть так и остаются. Пестрота, неровность в слоге есть следствие различных предметов, которые действовали на душу молодого, неопытного русского путешественника: он сказывал друзьям своим, что ему приключалось, чро он видел, слышал, чувствовал, думал, - и описывал свои впечатления не на досуге, не в тишине кабинета, а где и как случалось, дорогою, на лоскутках, карандашом. Много неважного, мелочи - соглашаюсь; но если в Ричардсоновых, Фильдинговых ропанах без скуки читаем мы, например, что Грандисон всякий день пил два раза чай с любезною мисс Бирон; что Том Джонес спал ровно семь часов в таком-то сельском трактире, то для чего же и путешественнику не простить некоторых бездельных подробностей? Человек в дорожном платьи, с посохом в руке, с котомкою за плечами не обязан говорить с осторожною разборчивостью какого-нибудь придворного, окруженного такими же придворными, или профессора в шпанском парике, сидящего на больших, ученых креслах. - А кто в описании путешествий ищет одних статистических и географичесеих сведении, тому, вместо сих "Писем", советую читать Бишингову "Географию".



    1793



    Тверь, 18 мая 1789



    Расстался я с вами, милые, расстался! Сердце мое привязано к вам всеми нежнейшими своими чувствами, а я беспрестанно от вас удаляюсь и буду удаляться!

    О сердце, сердце! Кто знает: чего ты хочешь? - Сколько лет путешествие было приятнейшею мечтою моего воображения? Не в восторге ли сказал я самому себе: наконец ты поедешь? Не в радости ли просыпался всякое утро? Не с удовольствием ли засыпал, думая: ты поедешь? Сколько времени не мог ни о чеа думать, ничем заниматься, кроме путешествия? Не считал ли дней и часов? Но - когда пришел желаемый день, я стал грустить, вообразив в первый раз жво, что мне надлежало расстаться с любезнейдими для меня людьми в свете и со всем, что, так сказать, входило в состав нравственного бытия моего. На что ни смотрел - на стол, где несколько лет изливались на бумагу незрелые мысли и чувства мои, на окно, под которым сиживал я подгорюнившись в припадках своей меланхолии и где так часто заставало меня восходящее солнце, на готический дшм, любезный предмет лгаз моих в часы ночные, - одним словом, все, что попадалось мне в глаза, было для меня драгоценным памятником прошедших лет моей жизои, не обильной делами, но зато мыслями и чувствами обильной.

    С вещами бездушными прощался я, как с друзьями; и в самое то время, как был размягчен, растроган, пришли люди мои, начали плакать и просить меня, чтобы я не забыл их и взял опять к себе, когда возвращуся. Слезы заразительны, мои милые, а особливо в таком случае.

    Но вы мне всегда любезнее, и с вами надлежало расстаться. Сердце мое так много чувствовало, что я говорить забывал. Но что вам сказывать! - Минута, в которую мы прощались, была такова, что тысячи приятных минут в будущем едва ли мне за нее заплатят.

    Милый Птрв. провожал меня до заставы. Там обнялись мы с ним, и еще в первый раз видел я слезы его; там сел я в кибитку, взглянул на Москву, где оставалось для меня столько любезного, и сказал: прости! Колокольчик зазвенеь, лошади помчались... и друг ваш осиротел в мире, осиротел в душе своей!

    Все прошедшее есть сон и тень: ах! где, где часы, в которые так хорошо бывало сердцу моему посреди вас, милые? - Если бы человеку, самому благополучному, вдруг открылось будущее, то замерло бы сеодце его от ужаса и язык его онемел бы в самую ту минуту, в которую он думал назавть себя счастливейшим из смертных!..

    Во всю дорогу не рпиходило мне в голову ни одной радостной мысли; а на последней станции к Твери грусть моя так усилилась, что я в деревенском трактире, стоя перед карикатарами королевы французской и римского императора, хотел бы, как говорит Шекспир, выплакать сердце свое. Там-то все оставленное мною явилось мне в таком трогательном виде. - Но полно, полно! Мне опять становится чрезмерно грустно. - Простите! Дай бог вам утешений. - Помните друга, но без всякого горестного чувства!



    С.-Петербург, 26 мая 1789



    Прожив здесь пять дней, друзья мои, через час поеду в Ригу.

    В Петербурге я не веселился. Приехав к своему Д*, нашел его в крайнем унынии. Сей достойный, любезный человек {Его уже нет в здешнем свете.} открыл мне свое сердце: оно чувствительно - он несчастлив!.. "Состояние мое соусем твоему противоположно, - сказал он со вздоэом, - главное твое желание исполняется: ты едешь наслаждаться, веселиться; а я поеду искать смерти, которая одна может окончить мое страдание". Я не смел утешать его и довольствовался одним сердечным участием в его горести. "Но не думай, мой друг, - сказал я ему, - чтобы ты видел перед собою человека, довольного своею судьбою; приобретая одно, лишаюсь другого и жалею". - Оба мы вместе от всего сердца жаловались на несчастный жребий человечества иши молчали. По вечерам прохаживались в Летнем саду и всегда больше думали, нежели говорили; каждый о своем думал. До обеда бывал я на бирже, чтобы видеться с знакомым своим англичанином, через которого надлежало мне получить векселя. Там, смотря на корабли, я вздумал было ехать водою, в Данциг, в Штетин или в Любек, чтобы скорее быть в Германии. Англичанин мне то же советовал и сыскал капитана, который через несколькоо дней хотел плыть в Штетин. Дело, казалось, было с концом; однако ж вышло не так. Надлежало объявить мой паспорт в адмиралтействе; но там не хотели надписать его, потому что он дан из московского, а не из петербургского губернского правления и что в нем не сказано, как я поеду; то есть, не сказано, что поеду морем. Возражения мои не имели успеха - я не знал порядка, и мне оставалось ехать сухим путем или взять другой паспорт в Петербурге. Я решился на первое; взял подорожную - и лошади готовы. Итак, простите, любезные друзья! Когда-то будет мне веселее! А до сей минуты все грустно. Простите!



    Рига, 31 мая 1789



    Вчера, любезнейшие друзья мои, приехал я в Ригу и остановился в "Hotel de Petersbourg". Дорога меня измучила. Не довольно было сердечной грусти, которой причина вам известна: надлежало еще идти сильным дождям; надлежало, чтобы я вздумал, к несчастью, ехать из Петербурга на переклаюных и нигде не находил хороших кибиток. Все меня сердило. Везде, казалось, брали с меня лишнее; на каждой перемене держали слишком долго. Но нигде не было мне так горько, как в Нарве. Я приехал туда весь мокрый, весь в грязи; насилу мог найти купить две рогожи, чтобы сколько-нибудь закрыться от дождя, и заплатил за них по крайней мере какз а две кожи. Кибитку дали мне негодную, лошадей скверных. Лишь только отъехали с полверсты, переломилась ось: кибитка упала и грязь, и я с нею. Илья мой поехал с ямщиком назад за осью, а бедный ваш друг остался на сильном дожде. Этого еще мало: пришел какой-то полицейский и начал шуметь, что кибитка моя стоояла среди дороги. "Спрячь её в карман!" - сказал я с притворным равнодушием и завернулся в плащ. Бог знает, каково мне было в эту минуту! Все приятные мысли о путешествии затмились в душе моей. О, если бы мне можно было тогда перенестись к вам, друзья мои! Внутренне проклинал я то беспокойство сердца человеческого, которое влечет нас от предмета к предмету, от верных удовольствий к неверным, как скоро первые уже не новы, - которое настроивает к мечтам наше воображение и заставляет нас искать радостей в неизвестности будущего!

    Есть всему предел; волна, ударившись о берег, назад возвращается или, поднявшись высоко, опять вниз упадает - и в самый тот миг, как сердце мое стало полно, явился хорошо одетый мальчик, лет тринадцати, и с милою, сердечною улыбкою сказал мне по-немецки: "У вас изломалась кибитка? Жаль, очень жаль! Пожалуйте к нам - вот наш дом - батюшка и матушка приказали вас просить к себе". - "Благодарю вас, государь мой! Только мне нельзя отойти от своей кибитки; к тому же я одет слишком по-дорожному и весь мокр". - "К кибитке приставим мы человека; а на платье дорожных кто смотрит? Пожалуйте, сударь, пожалуйте!" Тут улыбнулся он так убедительно, что я должен был стряхнуть воду с шляпы своей - разумееся, для того, чтобы с ним идти. Мы взялись за руки и побежали бегом в большой каменный дом, где в зкле первого, этажа нашел я многочисленную семью, сидящую вокруг стола; хозяйка разливала чай и кофе. Меня приняли так ласково, потчевали так сердечно, что я забыл все свое горе. Хозяин, пожилой человек, у которого добродушие на лице написано, с видом искреннего участия расспрашивал меня о моем путешествии. Молодой человек, племянник его, недавно возвратившийся из Германии, сказывал мне, как удобнее ехать из Риги в Кенигсберг. Я пробыл у них около часа. Между тем привезли ось, и все было готово. "Нет, еще постойте!" - сказали мне, и хозяйка принесла на блюде три хлеба. "Наш хлеб, говорят, хорош: возьмите его". - "Бог с вами!" - примолвил хозяин, пожав моюю руку, - бог с вами!" Я сквозь слезы благодарил его и желал, чтобы он и впредь своим гостеприимством утешал печальных странников, расставшихся с милыми друзьями. - Гостеприимство, священная добродетель, обыкновенная во дни юности рода человеческого и столь редкая во дни наши! Если я когда-ниубдь тебя забуду, то пусть забудут меня друзья мои! Пусть вечно буду на земле странником и нигде не найду второг оКрамера! {Один из моих приятелей, будучи в Нарве, читал Крамеру сие письмо - он был доволен - я еще больше!} Простился со всею любезною семьей, сел в кибитку и поскакал, обрадованный находкой добрых людей! - Почта от Нарвы до Риги называется немецкою, для того чт окомиссары на станциях немцы. Почтовые домы везде одинакие - низенькие, деревянные, разделенные на две половины: одна для проезжих, а в другой живет сам комиссар, у которого можно найти все нужное для утоления голода и жажды. Станции маленькие; есть по двенадцати и десяти впрст. Вместо ямщиков ездят отставные солдаты,
    Страница 1 из 100 Следующая страница



    [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ]
    [ 1 ] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 40] [ 40 - 50] [ 50 - 60] [ 60 - 70] [ 70 - 80] [ 80 - 90] [ 90 - 100]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.