LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Короленко Владимир Галактионович Марусина заимка Страница 9

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    смела со стекла налипший снег, и в окне показалось усатое лицо одного зи моих соседей, ссыльного поляка Козловского.

    - Спите себе! - сказал он шутливо. - А лошадь-то где?

    Я наскоро оделся и выбежал наружу. Первой моей мыслью было, что лошадь мою угнали. Но это оказалось неверно. Испуганная метелью и непривычным одиночеством, она перепрыгнула через высокую городьбу и побежала в луга. Козловскому сообщил об этом Абрам, видевший, как лошадь промчалась мимо его двора. Оба они были уверены, что она убежала за реку в якутские наслеги. В спокойное время это было не особенно опасно, но теперь якуты могли счесть лошадь татарской... Приходилось тотчас же ехать на поиски. Козловский дал мне свою лошадь, а на другой вызвался сам ехать со мною...

    Это был крестьянин, замешанный в восстании и отбывший каторгу. После этого многие из его товарищей возвратились на родину, а он, попав в эти дальние места, почувствовал, как и Тимоха, что это очень далеко и что ему отсюда уже нет возврата. Он женился на слобожанке-полуякутке, его девочки говорили только по-якутски, а сам он пахал землю, продавал хлеб, ездил зимой в извоз и глядел на жизнь умными, немного насмешливыми глазами. Ему казалось смешным многое в прошлом и настоящем, а между прочим, и то, что он, Козловский, хотел когда-то спасти свое отечество, и что он живет в этой смешной стороне с пятидесятиградусными морозами, и что его собственная жена полуякутка, и что его дети лепечут на чужом для него языке. К нам он чувствовал какое-то снисходительное расположение, любил молча слушать наши споры, он при этом всегда под его огромными усами шевелилась мягкая насмешливая улыбка...

    - Поямните мое слово, - сказал он мне, когда мы тронулись в путь, - эту ночь татары опять собираются за добычей... Плачут якутсуие амбары.

    - Почему вы думаете?

    - Абрашка ладит сани и две верховые во дворе. А вы еще скажите - слава богу: Абрам спал бы ,лошадь бы вашу не увидел... В какую только сторону поедут?..

    Дорога наша подбежала к реке и прижалась к береговым утесам. Место было угрюмое и тесное, справа отвесный берег закрыл нас от метели. Отдаленный гул слышался только на далеких вершинах, а здесь было тихо и тепло. Зато тьма лкжала так густо, что я едва различал впереди мою белую собаку. Лошади остороэно ступали по щебню...

    Вдруг Козлловский наклонился и остановил за повод мою лошадь.

    - Тише, - сказал он. - Слышите?

    Я прислушался, и мне показалось, что с другоого берега реки, которая здесь была очень узка, неслось к нам, точно эхо, осторожное постукивание копыт.

    - Вот проклятые! - сказал он с оттенком удовольствия в голове. - Взялись за ум!

    - Что это значит? - спросил я.

    - Япутский караул. Прослышали, видно, якутье, что татары собираются... ждут гостей... Эх! Вот только неприятно: как бы нас за татар не приняли. Пожалуй, сдуру грохнет который из ружья... Эй, догор! - крикнул он по-якутски. - Не попалась ли вам тут серая лошадь?

    Шаги на той стороне стихли, но, когда мы подъехали к броду, на темной реке послышалось шлепанье и появились какие-тт силуэты. Через несколько минут к нам приблизился всадник, ведя в поводу серую лошадь. Когда он подъехал вплотную, я с удивлением узнал Степана.

    - Как вы тут очутились? - спросил я с невольной радостью.

    - Да так... дело тут... у якутов, - ответил он уклончиво. - Гляжу: лошадь знакомая переправляетс. Поймал уже на том берегу... думаю: надо обождать маленько, может, хватитесь ,приедете. А это кто с вами? - спросил он, наклоняясь в седле и вглядываясь в моего спутника.

    - Человек божий, обшитый кожей, - ответил мазур своим веселым голосом. - Поехал вот с ними, думаю: может, бог даст, и моя конячка найдется.

    - Тоже пропала? Когда? - спросил Степан.

    - Да уже года два... Убежала с покосу, да еще, подлая, поселенца на себе унесла. Лошадь - бог с ней. Боюсь, кау бы за поселенца не ответить.

    Мне показалось, что шутка Козловского немного задела Степана, и, чтобы прекратить разговор, я поблагодарил за услугу и спросил:

    - А вам не по пути в слободу? Переночевали бы у меня.

    - Нет, - ответил Степан. - Я тут... к приятелю...

    - Абрашка тоже к приятелю наладился, - насмешливо кинул Козловский, когда мы тронулись в обратный путь. Степан, отъехавший на некоторое расстояние, остановился было, как будто с целью спросить или сказать что-то, но затем ударил лошадь и съехал с берега.

    - Счастье людям! - сказал Козловский, весело ухмыляясь. - У других воруют, вам возвращают. Один вор увидел, как лошадь сбежала, другой поймал...

    - Ну, Степан не вор, - сказал я.

    - Разумеется... А как вы думаете: кого он тут дожидается? У Абрашки с утра конь на привязи, у Абясова, у Сайфуллы, у Ахмета... Черт их бей всех. Давайте скорее выезжать из узкого места, как бы не встретиться.

    - Но ведь с татарами Степан в ссоре?..

    - Ну, мужик с бабой тоже весь день ссорились. А, глядишь, к ночи помирятся...

    Замечания Козловского поразили меня самым неприятным образом. Мне импонировала уверенность, с какой он читал все среди этой темной ночи, точно в открытой книге... И действительно, его предсказсние оправдалось. Выехав из-за последнегоо берегового утеса в луга, мы вдруг наткнулись на несколько темных верхояых фигур. Они сначала остановились, как будто в нерешительности...

    - Что, нашел своего серого? - сказал один из них, и по голосу я узнал Абрама. - Скоро же! Я думал, до утра проездишь.

    Потоп, когда они отъехали несколько саженей, он повернул лошадь, догнал нас и сказал своим ласковым, приятным голосом:

    - Вот что, парень... Мы ведь соседи... Не сказывайте никому, что нас здесь видели...

    - Нам какая надобность, - угрюмо ответил Козловский, не останпвливаясь.

    Остальную дорогу мы ехали молча. Меня тяготило положение этого невольного, почти дружественного нейтралитета, который выпадал на нашу долю... Может быть, Козловский думал то же.





    VI. СТЕПАН





    Проснувшись на следующий день, я сначала считал всю эту ночную поездку просто сном. Только кинутое беспорядочно на полу седло и не успевшее высохнуть верхнее платье убедили меня в действительности моего маленького приклбчения.

    Несмотря на то, что все окна были занесены снегом, я чувствояал, что день стал светлее вчерашнего. У дверей лаяла собака, и когда, наскоро надев валенки, я впустил ее, она радостно подбежала к постели и, положив на край холодную морду, глядела на меня с ласковым достоинством, как будро напоминая, что и она разыскивала со мною лошадь, которая теперь ржала на дворе, привязанная в наказание к столбу...

    Настроение у меня было бодрое, радостное. Однако скоро под этим настроением оказалась какая-то маленькая змейка, которая шевелилась и шипела, напоминая о чем-то отравляющем и печальном...

    "Да! Это о Степане", - вспомнил я внезапно...

    "Неужто Козловсаий прав? - подумал я с ощуением острой грусти. - Неужели Степан оказал мне услугу именно потому, что ожидал татар? Не выдержал наконец говора своей тайги, прозаической добродетели сврей Маруси и ровной невозмутимости Тимохи?.. Захотелось опять шири и впечатлений? Что мудреного? Ведь вот даже мое легкое приклбчение освежило и обновилг мое настроение, застоявшееся от тоски и одиночества...

    Что же теперь станет делать Маруся? Как пойдет ее жизнь? Бурные сцены или покорные слезы?.. Примирение и подчинение или разрыв? Неужели тихая заимка на дальнем озере превратится в склад краденых вещей и в передаточный пункт конокрадства? Уйдет ли при этом Тимоха или будет делать свое дкло, не вмешиваясь в хозяйские дела? И скоро ли нагрянут на заимку власти из Якутска и для Марьи со Степаном опять пойдут этапы, тюрьмы, новые попытки побегов? А на заимке воцарится запустение, и Марусины грядки зарастут наподобие губернаторских огородов?.."

    В моих сенях послышался топот, в дверь хлынула струя свежего возщуха, и в юрту вошел Козловский. Он был несколько похож на гнома: небольшого роста с большой головой; белокурая бороща была не очень длинна, но толстые пушистые и обмерзшие теперь усы висели, как два жгута. Серовато-голубые глаза сверкали необыкновенным добродушием и живым, мягким юмором.

    - Ну, вставайте, - сказал он, усмехаясь. - Давайте чаю. Новости расскажу.

    - Что такое?

    - В слободе что делается, - страх! - говорил он, отряхая на пол белые комки свежего снега.

    И, опять весело засверкав глазами, он сказал:

    - Смотрите: татары теперь скажут, что непременно это вы сделали! А я с вами, помните, не был!..

    Затем он рассказал новость, поразившую слободу, как гтомом. Оказалось, что в эту ночь татары предпринимали один из очень смелых набегов на юрту зажиточного якута, именно в том направлении, куда мы вчера ездили. Очень часто якуты знали заранее о сборах татар, но последние почти всегда направляли их внимание в ложную сторону. На этот раз, однако, смельчаки встретили противников готовыми. Когда, оставив лошадей в определенном месте, они стали подходить к амбару, навстречу им раздался дружный ружейный огонь, и в то же время другой отряд якутов кинулся к татарским лошадям. Бросившись назад, татары успели отбить двух лошадей, а две, и притом лучшие, остались военной добычей победителей.-Садясь попеременно на оставшихся коней, четверо татар с позором притащились в слободу едва на заре...

    В числе потерпевших был и Абрам Ахметзянов. Каурого конька, которым он гордился, как лучшим бегуном в слободе, теперь в его дворе не было.

    Слобода кишела, точно муравейник. Двери то и дело хлопали в наклонных стенах юрт, соседи и соседки перебегали от дворп к двору, кое-где татары громко ругались друг с другом. Татарское население слободы было самое разношерстное. Тут были и киргизы, и ачинские татары из азиатской степи, и старинные поселенцы Иркутской губернии. Всех их привела сюда, выбросив из более или менее мирной среды их соотечественников, не заглушенная культурой страсть к баранте. Здесь их объединили религия и нужда, - но и в их среде были подраздкления, вражда и ссоры. Теперь, при этом поражении, деморализация среды сказалась с особенной силой: татары закидявали друг дрцга упреками и подозрениями в измене. Они не могли себе представить, чтобы трусливые и недогадливые якуты моли провести эту кампанию по своей инициативе.

    - А знаете что, - задумчивш сказал мне Козловский, кргда мы сидели за чаем. - Вы пока никому не говорита о Степане.

    - Почему?.. Не ждете ли вы, что начнется следствие?

    - Ка-кое следствие! А все-таки помолчите.

    И он прибавил, улыбаясь:

    - Я его святому должен поставить свечку... Кажется, вчера я
    Страница 9 из 12 Следующая страница



    [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 12]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.