LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Ковалевская Софья Васильевна Воспоминания детства Страница 31

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    литический.



    Петрашевский, горячий поклонник идей Фурье, человек необыкновенно умный и начитанный, первый задумал связать все эти кружки общею организацией и составить из них род тайного политического общества. Впрочем, как видно из официальных документов по делу



    180







    Петрашевского, цели этого общества имели характер чисто теоретический и весьма невинный, особенно если сравнить с позднейшей нигилистической пропагандой.



    Ни покушений на жизнь императора, ни открытых восстаний петрашевцы не замышляли.



    Тайные собрания обсуждали вгпросы абстрактные и окружали себя с внешней стороны обрядами необычайно таинственными и почти торжественными: каждый вступающий в него должен был принести присягу и подписать "лист отречения", которым отдавал свою жизнь и имущество в руки общества и сам в случае измены обрекал себя на смертную казнь.



    Тайные собрания их с внешней стороны были окружены большой таинственностью, но вопросы, обсуждаемые на них, все имели характер абстрактный, подчас довольно наивный, например: можно ли согласить идеи челлвеколюбия с убийством шпионов и предателей? Или - идет ли православная религия с идеями Фурье?



    Достоевский тоже примкнул к обществу Петрашевского. Как видно из впоследствии состоявшегося над ним официального приговора, он обвинялся в том, что на одном из собраний прочел статью о теории Фурье и, кроме того, знал о предположении завести тайную типографию.



    И вот эту-то тяжкую вину Достоевскому пришлось искупить восемью годами каторжной работы.



    23 апреля 1849 г. был роковый день для Петрашевского. Сам Петрашевский и 34 из его товарищей арестованы.



    "Вернулся я 22 апреля вечером, часов около 2 ночи, от одного из наших товарищей,- рассказывает Достоевский,- разделся, лег спать и тотчас уснул. Не более как через час я сквозь сон заметил, что в мою комнату во-



    181







    шли какие-то необыкновенные и подозрительные люди. Брякнула сабля, нахально за что-то задевшая. Что за странность? С усилием открываю глаза и слышу мягкий, симпатичный голос: "вставайте!" - Смотрю: квартальный с красивыми бакенбардами. Но говорил не он: говорил господин, одетый в голубое с подполковничьими эполетами*.



    - Что случилось?- серосил я, привставая с кровати.- "По повелению"...- Смотрю: действительно "по повелению".



    В дверях стоял солдат, тоже голубой. "Эге! Да это вот что!" - подумал я.



    - Позвольте же мне,- начал я было.



    - Ничего, ничего, обевайтесь. Мы подождем-с,- перебил меня подполковник еще более симпатичным голосом.



    Пока я одевался ,они потребовали все книги и начали рыться,- немного нашли, но все перерыли. Бумаги и письма аккуратно связали ветевочкой. Пристав обнаружил при этом много предусмотрительности; полез в печку и пошарил моим чудуком в старой золе. Жандармский унтер-офицер по его приглашению стал на стул и полез на печь, но оборвался с карниза и громко упал на стул, а потом со стула на пол. Тогда прозорливые господа убедились, что на печи ничего не было.



    Мы вышли. Нас провожала испуганная хозяйка и человек ее Иван, хоть и очень испуганный, но глядевший с какою-то тупою торжественностью, приличной собтыию.



    У подъкзда стояла карета; в нее сел солдат, я, при-



    _____________



    * Голубой мундир - принадлежит исключительно жандармам, полку, приставленному к тайной полиции. (Примеч. С. В. Ковалевской.)



    182







    став и подполковник. Мы отправились на Фонтанку, к Цепному мосту*. Там много было ходьбы и народу. Я встретил многих знакомых. Все были заспанные и молчаливые. Какой-то господин штатский, но в большом чине, принимал... беспрерывно входили голубые господа с новыми жертвами.



    Нас разместили по различным углам и весь день продержали в томительной неизвестности. Кормили нас, впрочем, на славу: подавали чай, завтрак, кофе, обед, и жандармы уже угощали нас, сетовали, что мы мало кушаем.



    К вечеру свезли нас в крепость. Странно, что по дороге туда мне вовсе и в голову не входило, что меня везут в крепость. По приезде, разумеется, стало ясно.



    Меня отвели в крошечную каморку, едва освещенную плошкой на высоком уступе оконной аибразуры. Там меня оставили одного. Нумер мой оказался таким сырым, что когда н следующее утро зсшел комендант, то должен был заметить: "А збесь ведь в самом деле нехорошо!" На мой вопрос: "Зачем меня арестовали?" - он ответил: "На допросе вам все объяснят". Однако к первому допросу меня повели лишь спустя 10 дней, а их я провел в полнейшем ничегонеделании: ни книг, ни бумаги! Разнообразие состояло разве только в том, что двери каземата отворялись по пяти раз в день: в 7 часов утра, когда приносили умываться и убирали комнату; в 10 час. при обходе казематов начальством; в 12 час, когда приносили обед - два блюда: щи или суп и нарезанная кусками говядина, так как ни ножей, ни вилок не допускалось; в 7 час. вечера, когда приносили ужин, и, наконец, когда стемнеется, чтобы поставить на окно



    ______________



    * Где помещалась тайная полиция. (Примеч. С. В. Ковалевской.)



    183







    плошку, довольно, впрочем, бесполезную, так как делать все равно ничего не давали.



    Подобное заточение продолхалось целые восемь месяцев. После первых двух месяцев стали нам давать книги, но в очень небольштм количестве. Скука все же была такая страшная, что даже те дни, когда нас водили к допросу, считались праздниками. Как идет следствие, чем оно кончится - я ровно ничего не знал.



    Вдруг рано утром 22 декабря является в мой каземат начальство и читают мне приговор: приговорен к смертной казни через расстреляние.



    Когда совершится казнь - в приговоре сказано не было. Но не прошло и часа, как вошел опять надзиратель и велел мне одеться в собственное платье, а не в казарменный костюм, который я носил в каземате. Под строгим конвоем вывели меня на двор, где уже дожидались 19 человек моих бывших товарищей. Посадили нас всех в кареты, по четверо человек в одну, и с ними солдат. Было часов семь утра. Куда нас везут, мы не знали. Спросили мы об этом солдата, но он отвечал: "Не приказано сказывать!" Везли нас очень долго, но так как был мороз, то сквозь обледенелые окна кареты никак нельзя было разобрать, куда везут. Попробшвал я было отчистить сеткло пальцем, но солдат сказал: "Не делайте этого, не то меня будут бить". После этого пришлось, разумеется, отказаться от удовлетворения столь понятного любопытства.



    После казавшейся нам бесконечной дороги привезли нас, наконец, на Семеновский плац, посреди которого возвышался эшафот. Нас, всего 20 человек, взвели на него и расставили в два ряда. После долгого заточения и разлуки с товарищами хотелось нам поздороваться, поговорить друг с другом, но за нами наблюдали так стро-



    184







    го, что удалось только обменяться несколькими словами с теми, кто стоял ближе.



    На середину эшафота вышел аудитор и прочел нам всем смертный приговор. Казнь должна была совершиться немедленно.



    20 раз повторенные аудитором роковые слова: "Приговорен к смертной казни расстрелянием" - так глубоко врезались в моей пааяти, что многие годы спустя случалось мне вдруг проснуться среди ночи от того, что казалось, кто-то прокричал мне их в ухо. Но не менее глубоко врезалась мне в память и другая, чисто внешняя подробность, как аудиотр, окончив чтение, сложил бумагу, положил ее в боковой карман и сошел с возвышения.



    - В эту самую минуту,- рассказывал Достоевский,- проглянуло из-за туч солнце, и мне вдруг так ясно стало: "Не может быть, чтобы нас казнили". Я сказал это стоявшему рядом со мной товарищу. Вместо ответа он только молча указал мне на стоявшую тут же возле эшафота телегу, на которой были положены гробы, прикрытые рогожей.



    Увидя их, у меня мигом пропала всякая надежда и, напротив того, явилась уверенность, что нас непременно казнят...



    Я помню, что я очень испугался, но в то же время решился не показать этого. Поэтому я стал говорить товарищу о всем, что только приходило мне на ум. Он рассказывал мне впгследствии, что я даже не был очень бледен и что я все говорил ему об одной повести, которую я задумал и которую очень жалел, что мне не придется написать. Но я сам не помню этого; зато помню массу посторонних пустяшных мыслей.



    На эшафот вошел священник и предложил тем, кто хочет, исповедоваться. Никто не захотел, исключая од-



    185







    ного, но, когда священник поднес к нам крест, все к нему приложились.



    Трех из моих товарищей (Петрашевского, Григорьева и Момбелли), наиболее виновных, уже привязали к столбам и надели им на голову какие-то мешки. Против них расставили взвод солдат, ожидавших только роковой команды "пли".



    Жить мне оставалось, как я полагал, всего каких-нибудь пять минут. Я их отсчитал, чтобы думать про себя. Мне не хотелось представить себе, как же это так? Теперь я есмь и живу, а через пять минут буду уже нечто, кто-то или что-то совсем другое.



    С тогг места, где я стоял, виднелась церковь с золоченым куполом, который так и сиял на солнце. Я помню - я упорно глядел на этот купол и на лучи, от него сверкавшие, и странное вдруг на меня нашло ощущение: точно лучи эти - моя новая природа, точно через пять минут я сольюсь с ними. Помню, то физическое отвращение, которое я почувствовал к этому новому, неизвестному, которое сейчас будет, сейчас наступит, было ужасно.



    Но вдруг произошло что-то необычайное. По близорукости я еще ничего разглядеть не мог, а только почувствовал, что что-то совегшилось. Наконец, я увидел, что по площади скакал во весь дух по направлению к нам офицер, махавший белым платком.



    Это государь прислал нам всем помилование. Оказалось впоследствии, что помилование наше было решено наперед, да и действительно возможны ли бы..."






    Страница 31 из 31 Следующая страница



    [ 21 ] [ 22 ] [ 23 ] [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 31]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.