Всеволод Владимирович Крестовский ПЕТЕРБУРГСКИЕ ТРУЩОБЫ Страница 1

Всеволод Владимирович Крестовский



ПЕТЕРБУРГСКИЕ ТРУЩОБЫ



Книга о сытых и голодных



Роман в шести частях



Части I-IV (главы I-LVIII)



Оглавление



ПЕТЕРБУРГСКИЕ ТРУЩОБЫ



От автора к читателю



Часть первая



Старые годы и старые грехи



Глава I. Корзинка с цветами



Глава II. Мать



Глава III. Тайный приют



Глава IV. Удар фамильной гордости



Глава V. Княжна Анна



Глава VI. Горничная княжны Анны



Глава VII. Последняя воля княгини



Глава VIII. Литографский ученик



Глава IX. Ерши



Глава X. Квартира для трынки и темных глаз



Глава XI. Капитан золотой роты



Глава XII. Ключи старой княгини



Глава XIII. Отомстила



Глава XIV. Ближайшие последствия покражи



Глава XV. Генеральша фон Шпильце



Глава XVI. Рыцарь без страха и упрека



Глава XVII. Две пощечины



Глава XVIII. Князь и княгиня Шадурские



Глава XIX. Неожиданное и не совсем приятное



последствие второй пощечины



Глава XX. Ареопаг непогрешимых



Глава XXI. Пробуждение



Глава XXII. Дети



Глава XXIII. Великосветская Диана



Часть вторая

Новые отпрыски старых корней



Глава I. Из-за границы



Глава II. Старый друг- лучше новых двух



Глава III. Промежуток



Глава IV. Князь Владимир Шадурский



Глава V. Раут у Шиншеева



Глава VI. Ключи старой княгини



Глава VII. "На чашку кофию"



Глава VIII. Неожиданный визит



Глава IX. Выигранное пари



Глава X. Счастливый исход



Глава XI. Два невинных подарк а



Глава XII. Практические деятели



Глава XIII. Исповедник



Глава XIV. Назидательные беседы



Глава XV. Искушение



Часть ттетья



Два уголовных дела



Глава I. У Спаса на Сенной



Глава II. Перекусочный подвал



Глава III. Полторацкий



Глава IV. Сухаревка



Глава V. Патриарх мазов



Глава VI. Нищий-богач



Глава VII. Благодетель рода человеческого



Глава VIII. Иван Вересов



Глава IX. Чающие движения воды



Глава X. Голову на рукомойник



Глава XI. Фига



Глауа XII. Облава



Глава XIII. Дознание и акт на месте



Глава XIV. Новая героиня



Глава XV. Идиллические страны Петербурга



Глава XVI. Благие намерения



Глава XVII. В театре



Глава XVIII. Страна фантастичеакая,



но без примеси идиллии



Глава XIX. Конвенция



Глава XX. На брудершафт



Глава XXI. Содержанка



Глава XXII. Особый мирок



Глава XXIII. Первое разочарование



Глава XXIV. Киник



Глава XXV. XIV отделение Обуховской больницы



Глава XXVI. Аукцион



Глава XXVII. На новую дорогу



Глава XXVIII. У Дорота с камелиями



Глава XXIX. Маскарад Большого театра



Глава XXX. Второе уголовное длео



Чась четвертая



Заключенники



Глава I. Дядин дом



Глава II. Тюремный день



Глава III. Продажа преступлений



Глава IV. Развеселая жизнь



Глава V. Сказка про вора Тараску



Глава VI. Ванька-горюн, горе-горькая голова



Глава VII. Палестины забугорные



Глава VIII. Арестантские игры



Глава IX. Рамзя



Глава X. История Рамзи



Глава XI. Вывод из предыдущих глав



Глава XII. В следственной камере



Глава XIII. Секретная



Глава XIV. Дело о покушении на убийство



гвардии корнета князя Шадурского



женою московского почетного



гражданина Юлиею Бероевой



Глава XV. Семейная горесть и общее сочувствие



Глава XVI. Фамильная честь затронута



Глава XVII. Дельце почти обделано



Глава XVIII-XXII.



Глава XXIII. Очные ставки



Глава XXIV. Заботы княгини о судьбе Бероевой



и ее благочестивые побуждения



Глава XXV. Приезд Бероева



Глава XXVI. Петля



Глава XXVII. Пройди-свет



Глава XXVIII. Надежда еще не потеряна



Глава XIX. Хлебонасущенский и компания



порют горячку



Глава XXX. Старый знакомый под новой кличкой



Гоава XXXI. Байковый лозунг



Глава XXXII. "Утешительная"



Глава XXXIII. Тырбанка сламу



Глава XXXIV. Накануне еще одного дела нового



и краткие сведения о деле только что поконченном



Глава XXXV. Обыск



Глава XXXVI. На канаве



Глава XXXVII. Каким образом все это слчуилось



Глава XXXVIII. Один из вездесущих,



всеведущих, всеслышащих и т.д.



Глава XXXIX. Допрос



Глава XL. За рекою



Глава XLI. У дяди на дач



Глава XLII. Бероева в тюрьме



Глава XLIII. Тюремные свидания



Глава XLIV. Старый рубль



Глава XLV. Опять на мужском татебном



Глава XLVI. Заветные думы



Глава XLVII. Филантропки



Глава XLVIII. Арестанты в церкви



Глава XLIX. Фомушка пускает в ход свой маневр



Глава L. Трудно различать правду и искренность



Глава LI. На порук и



Глпва LII. Фармазонские деньги



Глава LIII. Отпетый, да не похороненный



Глава LIV. Вересов на воле



Глава LV. Фемида надевает повязку



и поднимает свои весы



Глава LVI. Вычитка решения



Глава LVII. Недедя приготовлений



Глава LVIII. Прогулка на фортунке



к Смольному затылком



ОТ АВТОРА К ЧИТАТЕЛЮ



Прежде чем читатель раскроет первую страницу предлагаемого романа, я нахожу не лишним сказать ему несколько слов.



Когда еще до появления в "Отечественных записках" пепвой части моего романа, которая сама по себе составляет как бы введение, пролог к нему, я читал ее некоторым друзьям и знакомым- мне приходилось неоднажды выслушивать вопрос: да неужели все это так, все это правда?



Вопрос относился предпочтительно к темному миру трущоб. Весьма может статься, что он же придет в голову и незнакомому с делом читателю. Поэтому позвольте мне рассказать, каким образом пришла мне первая мысль настоящего романа, что натолкнуло на нее и что побудило меня приняться за мой труд. В этом будет заключаться малрнькая история романа и ответ на вопрос: точно ли это правда?



Идея предлагаемого романа давно уже сделалась самой любимой, самой задушевной моей идеей_.Первая мысль ее явилась у меня в 1858 году. Натолкнул меня на нее случай.



Часу в двенадцатом вечера я вышел от одного знакомого, обитавшего около Сенной. Путь лежал мимо Таировского переулка; можно бы было без всякого ущерба и обойти его, но мне захотелось поглядеть, что это за переулченко, о котором я иногда слышал, но сам никогда не бывал и не видал, ибо ни проходить, ни проезжать по нем не случалось. Первое, что поразило меня, это-- кучка народа, из середины которой слышались крики женщины. Рыжий мужчина, по-видимому отставной солдат, бил полупьяную женщину. Зрители поощряли его хохотом. Полицейский на углу пребывал в олимпийском спокойствии. "Подерутся и перестанут- не впервой!"- отвечал он мне, когда я обратил его внимание на безобразно-возмутительную сцену. "Господи! нашу девушку бьют!"- прокричала шмыгнувшая мимо оборванная женщина и юркнула в одну из дверок подвального этажа. Через минуту выбежали оттуда шесть или семь таких же женщин и общим своим криком, общими усилиями оторвали товарку. Все это показалось мне дико и ново. Что это за жизнь, что за нравы, какие это женщины, какие это люди? Я решился пареступить порог того гнилого, безобразного приюта, где прозябали в чисто животном состоянии эти жалкие, всеми обиженные, всеми отверженные создания. Там шла отвратительная оргия. Вырученная своими товарками окровавленная женщина с воем металась по низенькой, тесной комнате, наполненной людьми, плакала и произносила самые циничные ругательства, мешая их порою с французскими словами и фразами. Это обстоятельство меня заинтересовало. "Она русская?"- спросил я одну женщину.- "А ечрт ее знает,- надо быть, русская". Как попала сюда, как дошла до такого состояния эта женщина? Очевидно, у нее было свое лучшее прошлое, иная сфера, иная жизнь. Что за причина, которая, наконец, довела ее до этого последнего из последних приютов? Как хотите, но ведь ни с того ни с сего человек не доходит до такгго морального падения. Мне стало жутко, больно и гадко, до болезненности гадко от всего, что я увидел и услышал в эти пять- десять минут. Я думал, что это уже последняя грань петербургской мерзости и разврата- и я ошибся. Это был один только легонький мотивец, один только уголок той громадной картины, о которой я тогда не имел еще ни малейшего понятия, с которой познакомился поближе и покороче только впоследствии, ибо картина эта прячется от официальной, показной жизни нашего города, и вообразить ее трудно, почти невозможно без наглядного, непосредственного знакомства с нею лицом к лицу.



Оставаться долее в этом приюте у меня не хватало силы: кроме нравственного, гнетущего чувства, начинало мутить физически. Я уже направился к двери, как вдруг две кутившие личности мужского пола и весьаа подозрительной наружности заметили синий околыш моей фуражки и мое студентское пальто. Один из них без всякой церемонии подошел ко мне. "Слышьте, студент, есть у вас деньги?"- "Есть. А что?"- "Дайте мне взаймы- сколько есть; у нас не хватило, а выпить хочетсся". Я понял, что тут ничего не поделаешь, вынул бумажник, в
Страница 1 из 146 Следующая страница