LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Всеволод Владимирович КрестовскийПетербургские трущобы Книга о сытых и голодных Страница 1

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    Всеволод Владимирович Крестовский



    Петербургские трущобц



    Книга о сытых и голодных



    Роман в шести частях



    Части IV (главы LIX-LXXIV) -- VI



    Оглавление





    Часть четвертая

    Заключенники



    Глава LIX. Хлыстовка-сладкоедушка

    Глава LX. Нечто о хлыстах

    Глава LXI. Чудной гость

    Глава LXII. Фомушка -- деятель банка

    темных бумажек

    Глава LXIII. Фомушка -- пророк,

    по откровению ходящий

    Глава LXIV. Доктор Катцель

    Глава LXV. Фабрика темных бумажек

    Глава LXVI. Последняя просьба -- последняя мысль

    Глава LXVII. Между жизнью и смертью

    Глава LXVIII._Тюремные вести и новости

    Глава LXIX. Побег арестантов

    Глава LXX. Гречка встречает старых знакомых

    Глава LXXI. Митрофаниевское кладбище

    Глава LXXII. В ожидании полночи

    Глава LXXIII. Гробокопатели

    Глава LXXIV. Спасена



    Часть пятая

    Голодные и холодные



    лГава I. Петербургская трихина

    Глава II. В чужих людях

    Глава III. Маленькое обстоятельство,

    имевшее большие последствия

    -Глава IV. Первое начало больших последствий

    Глава V. В больнице

    Глава VI. Последний расчет

    с господами Шиммельпфенигами

    Глава VII. Голодный человек

    Глава VIII. Ночлежники в пустой барке

    Глава IX. Встреча за ранней обеднпй

    Глава X. Удар не по чести, а по карману

    Глава XI. Княгиня изыскивает средства

    Глава XII. Морденко очнулся

    Глава XIII. Лисий хвост

    Глава XIV. Бессонница

    Глава XV. Каинские муки

    Глава XVI. Как ломалось

    княжеское самолюбие

    Гбава XVII. "Ныне отпущаеши, владыко!.."

    Глава XVIII. Похороны Гульки

    Глава XIX. Совесть заловорила

    Глава XX. Клином сошлось

    Глава XXI. Опять над прорубью

    Глава XXII. Малинник

    Глава ХХIII. Крыса

    Глава XXIV. Капельник

    Глава XXV. Чуха

    Глава XXVI. Малинникский самосуд

    Глава XXVII. Сибирка

    Глава XXVIII. Новая встреча с отцом

    Глава XXIX. Клятва

    Глава XXX. Смерть Морденки

    Глава XXXI. Перед гробом

    Глава XXXII. Разлад с самим собой

    Глава XXXIII. Мышеловка строится

    Глава XXXIV. Дело двинулсь

    Глпва XXXV. "Ликуй ныне и веселися, Сионе!"

    Глава XXXVI. "Не принимают!"

    Глава XXXVII. Новое горе и новые грнзы

    Глава XXXVIII. Вяземская лавра

    Глава XXXIX. Обитатели Вяземской лавры

    Глава XL. Ночлежные

    Глава XLI. Что казалось странной

    случайностью для Маши и для Чухи

    Глава XLII. Свадьба идиотов

    Глава XLIII. Клоповник Таировского переулка



    Часть шестая

    Падшие



    Глава I. Ночные совы

    Глава II. Совиный ареопаг в полном блеске

    Глава III. Дианы о Фринах

    Глава IV. Тьса египетская

    Глава V. Первая пансионерка

    Глава VI. Птицы разочаровываются

    в Маше и Маша в птицах

    Глава VII. Фомушка измышляет

    Глава VIII. Тьма египетская расточилась

    Глава IX. "Божья да подзаборная"

    Глава X. Кто был граф Каллаш

    Глава XI. Кто была Чуха

    Глава XII. Каким образом княжна

    Анна сделалась Чухою

    Глава XIII. Начало того, что узнается

    из следующих глав романа

    Глава XIV. Бедный, но честный майор,

    многочисленным семейством обремененный

    Глава XV. Голь, Шмоль, Ноль и К®

    Глава XVI. Все углы заняты

    Глава XVII. Швея

    Глава XVIII. За Рубикон

    Гьава XIX. Царь от мира сего

    Глава XX. Панихида по прежнему имени

    Глава XXI. Веселый дом

    Глава XXII. Промеж четырех глаз

    Глава XXIII. Лисьи речи, да волчьи зубы

    Глава XXIV. Лотерея невинности

    Глава XXV. Жертва вечерняя

    Глава XXVI. Фотографическая карточка

    Глава XXVII. Вольная пташка начинает

    петь под чужую дудку

    Глава XXVIII. Рыцари зеленого поля

    Глава XXIX. Интимный вечер баронессы

    Глава XXX. Пауки и мухи

    Глава XXXI. Проект "общества

    петербургских золотопромышленников"

    Глава XXXII. Рыба идет в вершу

    Глава XXXIII. Золотой песок

    Глава XXXIV. Две неприятоости и одно утешение

    Глава XXXV. Неожиданное объяснение

    и еще более неожиданный для гамена исход его

    Глава XXXVI. Свадьба старого князя

    Глава XXXVII. Все, что накипело

    в двадцать три года

    Глава XXXVIII. Чуха доведалась, кто ее дочь

    Глава XXXIX. Последнее бревно долой с дороги

    Глаа XL. Чахотка

    Глава XLI. Перед концом

    Глава XLII. Исповедь

    Глава XLIII. Смерть Маши

    Глава XLIV. Потешные проводы

    Глава XL.V "Идеже несть болезнь,

    ни печаль, ни воздыхание"

    Глава XLVI. Как иногда можно ловко

    пользоваться современными обстоятельствами

    Глава XLVII. За ту и за другую

    Глава XLVIII. Результаты признания Зеленькова

    Глава XLIX. Сон нсяву

    Глава L. Что было с Бероевой

    Глава LI. Полюбовный расчет

    Глава LII. Подземные каналы в Петербурге

    Глава LIII. Точно ли коемуждо

    воздалось по делом его

    Глава LIV. На Владимирку

    Глава LV. В море





    ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ



    ЗАКЛЮЧЕННИКИ







    LIX



    ХЛЫСТОВКА-СЛАДКОЕДУШКА*



    ______________

    * Последователи хлыстовской секты (жарг.).



    К Митрофаниевскому кладбищу с некоторых сторон прилегвют обширные огороды, за которыми далеко пойдет уже поле да кое-где мелкий кустарник. Местность вообще смотрит каким-то голым пустырем и отличается вечным бзлюдьем. Изредка разве пройдет там какая-нибудь "капорка-огородница", или сермяга прошагает, да проскрипит телега, нагруженная огородным навозом либо овощью, -- и только.

    Среди этих огородов уединенно стоят, на далеком расстоянии, две-три избы, которые смотрят чем-то покинутым, пустынным, нежилым. Кажется, как будто они заброшены тут людьми на спокойное разрушение.

    В одной из них, отличавшейся тем, чт стены ее были, аршина на полтора, со всех сторон весьма пьотно окопаны землею, почти никогда не было заметно движения и жизни. Вечером вам не мигнул бы в глаза огонек в ее оконцах; днем вы не отыскали бы около нее живого человека, и только один дымок, вылетавший порой из трабы, заставлял предполагать, что там внутри копошатся какие-то обитатели.

    И точно: каждый день на рассвете ползучею, дряхлой походкою медленно выходил из дверей согбенный старец в длинной белой рубахе ниже колен, крестился на восток, отдавая в то же время по поклону на все четыре стороны света, и затем, отворив ставеньки, удалялся во внутрь избы, чтобы точно таким же порядком снова появиться под вечер, когда посумерничкет в избе и в воздухе, и затворить ставни до нового рассвета.

    Порою пояслялась около избы и какая-то пожилая женщина в черном. Справляла она кой-какую хозяйственную работу и, покончив дело, тотчас же удалялась в свою нору.

    И эти внешние проявления какой-то таинственной уединенной жизни, среди огородных пустырей, не подвергались ничьим наблюдениям, по той простой причине, что наблюдать там решительно некому.



    * * *





    В этой избе только и было двое обитателей: Паисий Логиныч -- согбенный старец, с маленьким сухощавым лицом, словно бы оно было вылито из желтовато-белого воску, и с большой лысиной, коорую обрамляли длинные серебряные и мягкие как шелк волосы, неволнисто падавшие ему на узкие, иссохшие плечи. Одетый в свою обычную длинную и белую рубаху, он напоминал собою скорей катакомбного христианина первых веков, чем человека, принадлежащего нашему времени, и это характерное сходство усиливали в нем егг старчески светло-голубые и как бы водянисто-выцветшие глаза бесконечно кроткого, почти детского выражения. Паисию Логинычу шел уже чуть ли не девятый десяток, и, однако, для этих лет, он был еще довольно бодр и телом, и духом.

    Сообитательница его звалась Устиньей Самсоновной. Это была женщина лет гораздо за сорок, постная, строгая -- таковою по крайней мере представлялась она по внешности, с первого взгляда. Сутуловато-высокая, сухощавая и вечно одетая в черное, с головною повязкой черного же цвета, как обыкновенно носят женщины хлыстовской секты, она казалась более монахиней, чем мирянкою. Оба они -- и старец Паисий, и матушка Устинья -- принадлежали к таинственно-темному религиозному согласию, которое известно в народе под именем "хлыстовщины", и оба играли довольно важные роли в местном, петербургском "корабле" этой секты.

    Никогда никто не слыхал от Устиньи Самсоновны блажного, пустячного слова, сказанного зря и на ветеи, даже улыбалась она редко; но никогда не случалось с ней и того, чтобы облаять или оборвать человека ни за что, ни про что. Отношения ее с людьми, которых почитала она своими да божьими, то есть близкими к секте, постоянно отличались сановитой радушностью; с посторонними же, особенно с сынами антихристовыми, она была весьма чутко и осторожно сдержанна и никогда не обмолвливалась лишним, не взвешенным словом.

    Устинья Самсоновна хотя и была баба фанатически придурковатая, однако знала себе цену и поэтому пользовалась в "согласии" величайшим уважением: ее постоянно не иначе называли, как "матушкой" и даже "пророчицей". И точно: для местного хлыстовского согласия -- как мы уже сказали -- она являлась необыкновенно важной и необходимой особой, потому что, живя среди пустынной местности, держала у себя тайную молельню.

    Хотя "верховный гость" Данило Филиппович, явившись на землю, побросал все свои книги, за ненужностью, в Волгу и установил -- не иметь книжного научения, а ходить по его преданию и по вдохновениям пророков, однако Устинья Самсоновна была великая начетчица и держала у
    Страница 1 из 159 Следующая страница



    [ 1 ] [ 2 ] [ 3 ] [ 4 ] [ 5 ] [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ]
    [ 1 ] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 40] [ 40 - 50] [ 50 - 60] [ 60 - 70] [ 70 - 80] [ 80 - 90] [ 90 - 100] [ 100 - 110] [ 110 - 120] [ 120 - 130] [ 130 - 140] [ 140 - 150] [ 150 - 159]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.