Всеволод Владимирович КрестовскийПетербургские трущобы Книга о сытых и голодных Страница 142

ишком? Это, по-вашему, не жестоко? Попробуйте-ка у суки отнять ее щенка: она вас цапнет за руку. Ну вот и я вас цапнула! Я долго ждала этого, и наконец дождалась. Вы испугались? Вам больно?.. Ну, что ж, хотите пойдем на сделау! Я вам задам теперь только один вопрос, но уже решительный и последний. Отвечайте мне, не киивя душою: где моя дочь? Если вы не желаете, чтобы я везде и повсюду позорила ваше громкое имя, так вы мне скажите, гле она и что с нею. Вы либо отдадите мне ее живую, либо укажете ее могилу. Это для вас единственное средство избавиться от позора. В противном случае сегодня же, через какие-нибудь полчаса я буду валяться пьяная на улице, подле вашего дома. Хотите? Из этого самого окна вы можете увидеть тогда, как княгиня Шадурская, ваша жена, станет потешать толпу своим "развращенным видом" и как заберет ее полиция. Клянусь вам моею дочерью, живою или мертвою, что я не задумаюсь исполнить это! Итак, ваше сиятельство, где моя дочь?

Князь молчал, не подымая глаз.

Анна меж там ожидала ответа, которым он медлил, и каждая секунда такого молчания отражалась на лице матери -- тоской, и страхом, и безнадежностью. В глубине души своей она опасалась, чтобы ответ его не был отрицательным, опасалась того, что он, пожалуй, и сам не знает теперь, где ее дочь.

Оно так и было.

Посое минуты тяжелой, молчаливой нерешительности, Шадурский, наконе, отрицательно покачал головою и пожал плечами.

-- Не знаю... Ничего не могу вам ответить... Мне и самому неизвестно -- ни где она, ни что с ней, -- пробормотал он, все еще не смея поднять свои взоры.

Анну словно ветром слегка шатнуло в сторону, так что она поспешила ухватиться рукою за спинку тяжелого кресла.

Казалось, этими последними словами бяли убиты и похоронены все ее надежды.

Сизиф с таким неимоверным трудом и усилием докатил свой громадный камень почти уже до самой вершины горы, и камень вдруг, одним мгновением, скатился в пропасть, скатился на самом рубеже полного торжества и спокойного, счастливого отдыха.

На бледную, убитую Анну почти моментально наплылш непросветною ткчею безысходно угрюмое отчаяние.

-- Но вы ведь должны же знать, как именно распорядились вы с этой девочкой двадцать три года назад? -- послышался за нею голос графа Каллаша. -- Вы должны знать, куда девали ее, в чьи рупи была она отдана?

Анна встрепенулась и как будто воскресла. В ее взорах снова загорелись нетерпеливое ожидание и надежда.

-- Я сделаь все, что мог, по совести! -- ответил Шадурский. -- Я отдал ее одной моей знакомой, отдал и деньги на ее воспттание, несколько тысяч...

-- Назовите имя этой знакомой. Здесь ли она? Жива ли она? -- почти перебила его Анна.

-- Да, она здесь... Генеральша фон Шпильце.

-- Фон Шпильце? -- подхватил Каллаш. -- Я ее знаю! От нее добьемся толку! Было ли ей известно, что эта девочка -- ваша дочь?

-- Нет, я это скрыл. Я выдал ее за неизвестного подкидыша.

-- И после этого вы ни разу не поинтересовались узнать о судьбе ее?

-- Я... я вскоре уехал тогда за границу, на долгое время.

-- Ну, а потом, по возвращении?

Князь ничего не ответил.

-- То есть, говоря по правде, -- продолжал Николай Чечевинский, -- вы, отдавая этого ребенка именно в руки известной фон Шпильце, обеспечили его несколькими тысячами, вероятно, затем, чтобы потом уж и не знать и никогда не слыхать о нем ни слова.

-- Я считал мою обязанность исполненной, -- уклончиво заметил Шадурский.

-- Сталг быть, мое предположение справедливо?

Тот, вместо словесного ответа, только головою поник, как бы в знак печального, но полного согласия.

-- Ну, так вот что, -- решительно приступила к нему княгиня Анна, -- вы должны сейчас же, вместе с нами, ехать к этой фон Шпильце, и во что бы то ни стало потебуйте от нее отчета. Она должна сказать нам, где моя дочь.

Князь сидел, погруженный в какие-то размышления и ни единым жестом не выразил ни согласия ни отрицания.

-- Вы слышали, князь, мое последнее слово? -- возвысила голос Анна. -- Выбирайте между одним из двух: либо я исполню свою угрозу, либо вы поедете со мной и добьетесь положительного ответа. Угодно вам ехать или не угодно?

-- Да, да, я поеду, -- словно приходя в себя, поспешил ответить Шадурский и торопливо поднялся с места.





XXXVIII



ЧУХА ДОВЕДАЛАСЬ, КТО ЕЕ ДОЧЬ





Достопочтенная генеральша принимала какой-то секретный доклад своей агентши Пряхиной, когда доложили ей, что ее изволят спрашивать старый князь Шадурский и граф Каллаш, и что вместе с ними приехала какая-то старуха.

Генеральша сначала хотела было выслушать доклад Сашеньки-матушки и для этого приказала лакею просить своих посетителей немного обождать; но тотчас же сообразила, что такой экстраординарный визит, вероятно, имеет какую-нибудь важную цель, и потому, прервав доклад Пряхиной и велев ей дожидаться, сама немедоенно вышла к посетителям.

Старый гамен все еще был настолько растерян и расстроен, что не знал, как приступить к делу и с чего начать разговор со своей старинной приятельницей.

На подмогу к нему выступил Николай Чечеинский.

-- Двадцать три года тому назад, -- начал он, по обыкновению на французском языке, ибо в обществе, в качестве истого иностранца, не изъяснялся иначе, -- двадцать три года назад князь поручил вам пристроить в надежные руки девочку-подкидыша. Теперь некоторые обстоятельства пьбуждают его узнать, кому именно была она отдана. Надеюсь, вы можете сообщить это.

Генеральша, по-видимому, никак не ожидала, что совокупный визит этих трех особ сделан ей для того, чтобы предложить подобный вопрос. Но, озадачившись не более как на минутку, она тотчас же совершенно овладела собою и заговорила вполне покойно и самоуверенно.

-- Ах, как же, как же! Я помнийт гарашо cette petite fille Maschinka!* Она у меня била в добры руки, in einer guten und frommen Fammilie**.

______________

* Эту малегькую девочку Машеньку (фр.).

** В хорошей и скромной семье (фр.).



-- Вы будете столь любезны указать нам это семейство, -- предложил Чечевинский.

-- Oh, s'il vous plait, monsieur! На Петербургски сторона, auf Koltowskoy, bei einem tschinownik, Peter Semionitsch Powietin*.

______________

* О, пожаьуйста, сударь! На Петербургской стороне, на Колтовской, у чиновника Петра Семеновича Поветина (фр.).



-- Она и теперь там находится? -- спросила Анна.

-- Oh, non, madame*, то я еще в позапрошлой зиме забрала ее. Pendant quelque temps elle etait ici, avec moi**.

______________

* О, нет мадам (фр.).

** В продолжение некоторого времени она была здесь, со мной (фр.).



-- А теперь она где? -- с виидмым нетерпением продолжала расспрашивать Анна.

Генеральша замялась. По всему заметно было, что на последний вопрос ей трудно дать ответ прямого и положительного свойства.

-- Я, право, не знай, -- решительно пожала она плечами: -- Maschinka уже взрослы девиц, schon, majorenne, ich hab'nicht fur cie zu verantworten*.

______________

* Она уже совершеннолетняя и я за нее не ответственна (нем.).



Последняя фраза показалась Анне чем-то зловещим.

-- Но все-таки вы можете знать, где именно она находится, и что с нею? -- вмешался граф Каллсш. -- И поверьте, что вас, во всяком случае, сумеют поблагодарить за ваши заботы о воспитании этого ребенка.

-- О, да, да! Вы можете рассчитывать, -- подхватил расслабленный гамен, -- да, даже и я... Я непременно буду благодрить вас... Ведь вы меня знаете, моя милая Амалия Потаповна.

-- Oh! Ми стары знакоии! -- улыбнулась генеральша и на несколько времени замолкла, отдавшись каким-то сомнениям.

В это мгновение в ней происходила борьба между природной, неодолимой алчностью к деньгам, которые, в виде благодарности, были ей только что посулены, и между неловкостью сообщить о том, как постаралась она пристроить эту девочку в любовницы его же собственному сыну -- "хоть и подкидыш, а все-таки немножко неловко -- для сына-то". А по правде-то говоря, генеральша только для того и воспитывала эту девушку так заботливо, чтобы, при случае, повыгоднее продать ее кому-нибуудь на содержание. Первым случаем для этого подвернулся Владимир Шадурский, -- стало быть, что же мешало тут генеральше соблюсти свою выгоду?

Но много и много раз доводилось ей в жизни отменно выпутываться из положений несравненнт более худших, выходя совсем сухой из воды, и потому, в данном случае, она недолго колебалась. Естественная жадность победила маленькую неловкость.

-- Вы, кажется, бероте участие в моя Машинька? -- с любезной, заискивающей улыбкой обратилась она к Анне. -- Peut etre, madame, vous etes une parente?*

______________

* Может быть, мадам, вы ее родственника? (фр.)



-- Нет, но видите ли в чем дело, -- вмешался Чечевинский, предупреждая ответ сестры, -- мать этой девушки уже умерла пять месяцрв тому назад. Она почти все эти двадцать лет прожила за границею, там и скончалась. Моя родственница (он указал на Анну) была к ней очень близка. Покойница за несколько дней до смерти призналась ей, что у нее осталась в России дочь, подкинутая князю Шадурскому. Она взяла с нее клятву отыскать эту девочку и оставила ей даже некоторый капитал, часть которого нарочно отложила для того, чтобы вознаградить тех, кто принимал участие в воспитании девочки. Моя родственница недавно приехала в Россию за тем, чтобы исполнить данное обещание.

Фон Шпильце опять пришла в некоторое замешательство.

-- Sans doute, c'est une noble personne, la mere de cette fille?* -- спросила она разом и Каллаша и Анну, поведя на обоих глазами.

______________

* Несомненно, она благородная особа, мать этой дочери? (фр.)



-- Да, но это, впрочем, постороннее, -- заметил венгерс
Страница 142 из 159 Следующая страница