LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Всеволод Владимирович КрестовскийПетербургские трущобы Книга о сытых и голодных Страница 34

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    волила гладить свою голову. Снова послышался слабый визг щенят, и сука поспешно удалилась к своим детенышам. Вересов, осторожно ощупывая перед солою барочную настилку, пополз вслед за нею: он хотел улечься рядом. И вдруг рука его набрела на старую, брошенную рогожу. Это была находка, которая его очень обрадовала. Уж он совсем было подползал к логовищу собааки, но та выказала самое решительное намерение сопротивляться. Он встретила его злым и грозным рычаньем, не подпуская к своим щенятам, так что Вересову поневоле пришлось вернуться и лечь на прежнее место. Он покрыося найденной рогожей, только лег не совсем-то ловко, потому -- под бок что-то жесткое кололо. Ощупавши, Вересов убедился, что это была обглоданная кость.

    "Попытать бы, не осталось ли на ней чего-нибудь? -- пришла ему в голову мысль, вызванная голодом, но вслед за ней взяло верх чувство брезгливого отвращения: "Фуй, гадость! Глотать собачью кость!" Но голод был слишком силен и с кахдым часом становился все больше. Для человека сытого, здорового и в тепле живущего, да обладающего кой-каким запасом крови и жиру, пожалуй, что и немногого стоит перетерпеть двухсуточный голод: особенного ущерба здоровьюв этом случае может и не оказаться. Но совсем другое дело человек хилый, худосочный, каким всегда был Вересов, человек, просидевший месяц в тюрьме, на скудной, не питательной арестантской похлебке, человек, наконец, со вчерашнего утра промаявшийся, ходючи без цели по городу, на сыром ветру да на вечернем морозе, усталый, измученный и не имевший во рту ни единой крошки. Тут уж нет ничего мудреного, если такому голодному человеку, при окончательной невозможности хоть чем-нибудт насытить себя, придет вдруг в голову странная мысль позаимствоваться у собаки ее обглоданной костью.

    Вересов понюхал свою находку: сырым мясом попахивает: верно, как-нибудь, собака ее на Сенной с мясного ларя стащила и унесла в свое логовище, в то время, как торговка затараторила с соседками. По Сенной -- известно дело -- шнырит очень много голодных собак, охотящихся таким способом.

    "Попробовать или нет? -- колебался Вересов между волчьим голодом и человеческим чувством брезгливости. Эта мысль, возбуждаемая сильным аппетитом, на время даже дремоту его совсем разогнала. "А почему же нет? -- мыслил он далее. -- Чем я теперь лучше собаки? Какая разница между этою сукою и мною? Ей даже, может быть, лучше моего, потому что она верно меньше меня голодна... Такая же беспиютница, как и я -- свела же вот судьба вместе!.. А может быть, и ее когда-нибудь у конуры на цепи держали, может, и щец хозяйских давали каждое утро... А потом спустили почему-либо с цепи и со двора согнали... Вот и мается собака, и бродит себе... А может быть, и с самого дня рождения бродит по улицам бесприютницей, пока фурманщики не пришибут. И то может быть. Так какая же разница между мной и ею? Чем я лучше?.. Почему мне не стать глодать ее кости? С голоду и человечину жрут!.. О, черт возьми! Тут нечего думать, когда голод давит! Авось, как погложешь, так меньше донимать станет".

    И он, преодолевая последний, уже слабый остаток отвращения, вгрызся в нее зубами. Но едва лишь почуяли эти голодные зубы ничтожный намек животной пищи, кмк настала для них самая жадная и яростная работа. Брезгливость и отвращение тут уже сразу исчезли.

    С остервенением грыз и глодал он эту кость, скоблил ее зубами, стараясь высосать из нее хоть какие-нибудь питательные частицы; раза два замерзлый и твердый хрящ на зубах его хрустнул -- и Вересов поторопился проглотить его с величайшею жадностью; но вслед за тем все остальные усилия его выггрызть и высосать что-либо еще из этой кости остались вполне безуспешны. Собака на этот счет уже давно предупредила его.

    С отчаянием и глухою злобою застонал он, сильно швырнувши в угол собачий огрызок. Десны его ныли и свербели и были в кровь изодраны от этих тщетных усилий.

    Но едва успел попасть в желудок кусок замерзлого хряща, как голод вдруг начал мучить с невыносимой, ужасающей силой. До этой минуты еще кое-как можно было терпеть его; теперь же мученья мгновенно превзошли всякую меру. Окровавленные и надсаженные десны сжимались, зубы скрипели и ожесточенно требовали своей естественной работы, густая и как будто горьковатая слюна сочилась во рту. И Вересов в забытьи, ухватив в зубы край рогожки, которою был покрыт, вырывал из нее мочалки, сосал их, грыз и пережевывал, но проглотить не мог: они жестко и сухо останавливались в горле и дальше не шли, а только кололи и щекотали там. С усилием откашлянул Вересов пережеванный комок мочалки и выбежал, как одурелый, из своей каюты. Он бросился в снег и жадно стал глотать его, горсть за горстью. Он отламывал от барочных ребер только что настывшие ледяные сосульки -- и они быстро хрустели в его голодных зубах. Снег и лед обманчиво утолили несколько его голод -- по крайней мере он был не до такой уж страшной степени невыносим и болезнен: работа желудкуу, хоть какая ни на есть все-таки задана. Вересов с трудом вернулся в каюту, изнеможенный повалился на свое место и сразу заснул тяжелым, крепким, почти до обморока бесчувственным сном. Да это и в самом деле скорее был обморок, нежели усыпление.

    -Положение Маши почти совершенно походило на положение Вересова. Одие был выпущен из тюрьмы, другая -- из больницы. Оба вполне бесприютны, беспомощны и беззащитны. Оба скитались бог весть где и как, бог весть по каким улицам, без цели и назначения, потому что надо идти, потому что негде -- решительно негде отдохнуть и успокоиться. Только один сначала встретил свою вольную волю широкой, светлой и радостной улыбкой, полный счастия и братской любви ко всему миру, с которым жаждал поделиться этим счастьем и этой волей, пока не одолели усталость да голод; другая же, после больницы, вышла на свет с горьким раздумьем, а потом скиталась с чувством бессильной и отчаянной тоски.

    Судьба или случай птивели ее к Фонтанке, неподалеку от Обуховского моста, и точно так же, как и Вересов, она в тяжелом раздумьи, усталая, остановилась на набережной и, лицом к реке, облокотилась на гранитную решетку.

    "Нет, так жить нельзя... невозможно -- шептала она, глядя на застывшую воду. -- Чем так-то маяться, лучше сразу покончить... Минута -- и конец! И конец, всему коонец!.. Да вот и искать-то долго нечего: вода под рукою! Сойти вниз и в первую же прорубь..."

    И с этой мыслью она на минуту забылась, как бы уставши думать и рассуждать о чем-либо.

    "Так что же? Так иль не так? -- очнулась Маша через несколько времени, быстро подняв свою голову. -- Так иль не так?.. Э, да что тут думать! Благослови, господи!"

    И, спешно перекрестившись, она решительным шагом пошла к ближайшему спуску. Огляделась, и видит: по той стороне реки полуразрушенная барка зимует, а по этой, шагах в двадцати, к середине замерзлог протока, две елочки над прорубью покосились.

    Маша тихо и осторожно подошла к этим елочкам, словно бы к чему-то неизвестному и таинственному. Минутная решимость начала понемногу оставлять ее, хотя она сама еще не замечала этого, совершенно бессознательно уступая инстинкту жизни и самосохранения.

    Остановилась на краю и даже за колючую ветку слегка рукою ухватилась. У ног ее чернелась порубь, и Маша, с серьезным, почти строгим выражением лица, стала смотреть в эту темную воду. Она как будто хотела разгадать, что там делается, в глубине под водою, расслушатьк акие-то подводные звуки и голоса, проникнуть острым взором в самую глубь, чтобы разглядеть, какая там есть эта жизнь подводная.

    "Какая черная!.. Темнота-то какая! -- прошептала она, почти невольно токлоняясь немного назад и потярув в себя дух от какого-то захолаживающего в груди ощущения. -- Утопиться... Стоии только скинуть с себя лишнюю одежду и ступить вперед ногою... Нет, соскочить лучше... Да! если прямо соскочить, это лучше будет: скорее ко дну пойдешь... Ко дну... А если не сразу? Если не удастся сразу-то потонуть, тогда как?.. Охватит тебя всю водою -- так и окует!.. А ведь она теперь холодная... Ух, какая холодная!.. Черная... Темно -- ничего разглядеть нельзя... Холодно в воде-то, я думаю... особенно, как захлебываться станешь... Холодно..."

    И Маша еще больше отклонилась в сторону, тогда как всю ее внезапно передернуло нервическим трепетом при одной мысли о речном хололе. В ту минуту этот холод не то что представился, а именно как бы почувствовался, ощутился ею с такой поразительной, отчетливой ясньстью, как будто не в воображнии только, а на самом деле испытала она всю живую ощутительность холодной воды.

    "Нет, страшно, страшно!.." -- слабо закачала головой, под обаянием туманящего ужаса.

    Но прошла минута -- прошел и ужас. Маша опять стала мыслить: "А жить? Разве жить лучше? И разве теперь вот не холодно мне?.. Там одну минуту будет холод: минута -- и кончено! А тут всю жизнь! Всю-то, всю-то жизнь, как есть, только холод, холод! Ой, стршано!.. Нет, уж лучше решаться сразу!"

    И Маша снова, решительно и смело, ступила на самый край проруби. Опять зачернелся у ног ее темный кружок воды, отороченный ледяной корой -- и опять, при виде его, замедлилась Маша. В эру минуту она стояла совсем уже не рвзмышляя, как бы утратив даже самую способность думать; но за нее и в ней самой снова стал действовать бессознательный инстинкт жизни. Маше казалось, будто она так себе, без всякой причины замедлилась и безучастно глядела рассеянным взором по ту сторону канавы.

    Вдруг в это самое время заметила она, что с противоположных сходок на лед какой-то человек спустился.

    "Помешают! -- мелькнула искорка в сознании девушки. -- Лучше переждать, чтоб уж не успели вытащить".

    Но опа обманывала самое себя, едва ли даже сознавая это. Ей казалось, что не что иное, как только одно желание получше и поудобнее исполнить свое намерение заставило ее пережидать, пока пройдет через канаву посторонний человек, тогда как именно один только инстинкт жизни и вызвал в ней мысль об этом пережидании -- инстинкт жизни, хватающийся с самым зат
    Страница 34 из 159 Следующая страница



    [ 24 ] [ 25 ] [ 26 ] [ 27 ] [ 28 ] [ 29 ] [ 30 ] [ 31 ] [ 32 ] [ 33 ] [ 34 ] [ 35 ] [ 36 ] [ 37 ] [ 38 ] [ 39 ] [ 40 ] [ 41 ] [ 42 ] [ 43 ] [ 44 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 30] [ 30 - 40] [ 40 - 50] [ 50 - 60] [ 60 - 70] [ 70 - 80] [ 80 - 90] [ 90 - 100] [ 100 - 110] [ 110 - 120] [ 120 - 130] [ 130 - 140] [ 140 - 150] [ 150 - 159]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.