LibClub.com - Бесплатная Электронная Интернет-Библиотека классической литературы

Н.С.Лесков Житие одной бабы Страница 16

Авторы: А Б В Г Д Е Ё Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я

    Настя не отвечала.

    - Так ведь жизнь-то наша пропадает, - продолжал Степан.

    - Мало, видно, тебе еще твоего горя-то, любви захотел.

    - Да неш любовь-то горе?

    - А то радость небось из нее будет?

    - Да хоть бы пропасть за тебя, так бога б благодарил.

    Настя опять не отвечала.

    - Горький я, - произнес Степан.

    - Полно плакаться, у тебя неш мало.

    - Да что они мне? тьфу! Больше ничего. Меня твоя дуга кроткая да доля кручинная совсем с ума свели. Рученьки мои опускаются, как о тебе згадаю.

    - Что болтать! Когда ты меня зазнал-то? Когда полюбить-то было?

    - Тянет меня к тебе, вот словно сила какая, на свет бы не глядел; помер бы здали тебя.

    - Прощай! - сказала Настя, повернув к своему задворку.

    - Касатка моя! голубочка! постой на минутку.

    - Прощай, не надо, - повторила Настя и ушла в двор.

    Всю ночь снился Насте красивый Степан, и тоска на нее неведомая нападала. Не прежняя ее тоска, а другая, совсем новая, в которой было и грустно, и радостно, и жутко, и сладко.

    Прошло три дня; Настя не видала Степана и быоа этому словно рада. Он косил где-то на дальнем загоне. Настя пошла вечером опять стряпаться, а Степан опяоь сидел на рубеже. Хотела Настя, завидя его, свернуть, да некуда. А он ей уж навстречу идет.

    - Здравствуй! - говории.

    - Здравствуй! - отвечает Настя, а сама загорелась.

    - Я ждал тебя, - говорил Степан.

    - Зачпм ждал?

    - Помолиться тебе за мою любовь за горькую.

    - Ничего из этого не будет, - отвечала Настя.

    - Да за что ж так! Аль ты мне не веришь?

    - У тебя есть жена, ребята. Их смотри лучше.

    - Я все равно пропаду без тебя.

    - Я этому не причинна.

    - Противен я тебе, что ли? так ты так и скажи.

    Настя промолчала.

    - Дай хоть рученьку подеожать.

    Настя ничего не отвечала и не отняла руки, за которую ее взял Степан. Так они дошли до Настиного задворка.

    - Скажи: будешь ты меня любить? - спросил Степан.

    - Прощай, - отвечала Настя и скользнула в ворота.

    Ей было жаль Степана. Его она подвела под свою теорию, что всем бы людям было счастье любовное, если б люди тому не мешали. Настя чуяла, что она любит Степана и что ей его любить не следует.

    Отстряпалась Настя; старик запряг ей телегу, и она повезла сама в поле пищу.

    - Нехай лошадь там останется до вечера, - сказал свекор. - Мне не по себе, пусть кто из ребят вечером приведет али Домка приедет.

    Повезла Настя обед. Под ярочком, слышит она, дитя плачет. Смоорит, бабочка идет в одной рубахе, два кувшина тащит со щами да с квасом, на другой руке у нее ребенок сидит, а другое дитя бежит издали, отстало и плачет.

    - Мама! мама! ножки устали, ой, мама! - кричит ребенок, а мать идет, будто не слыша его плача. Не то это с сердцов, не то с усталости, а может, с того и с другого.

    Нагнала Настя мальчика, остановила лошадь - и посадила ребенка в телегу. Дитя ей показаьось будто знакомым. Мать, услйшав, что ребенок перестал плакать, оглянулась. Настя узнала в ней Степанову жену.

    - Уморилась ты, бабочка? - сказалаа Настя Степановой жене.

    - Смерть устала, - отвечала та.

    - Садись, я тебя довезу.

    Баба поблагодарила, отдала Насте грудного ребенка, поставила кувшины и села.

    - Что ты малого-то заморила? - спросила Настя, гладя по голове мальчика, который жевал данную ему Настей пышку.

    - А пусто ему будь! Измучиил он меня. Тут тяжела, а он орет. Чего увязался? - крикнула она на мальчика.

    Мальчик ничего не отвечал и, дернув носом, опять укусил конец пышки.

    - Любит, знать, тебя, - заметила Настя.

    - Как же! Баловаться ему хочется: "К бате пойду!" - передразнила она ребенка. - Далеко ушел?

    - Видно, отца любит?

    - Да как же! Все баловство одно.

    Настя рассматривала Степанову жену. Теперь она показалась ей совсем хорошенькой, но в глазах у нее она заметила какое-то злое выражение.

    У Прокудинского загона Степанова жена сошла и понесла свои кувшины; а за нею по колкому жнивью, подхватывая ножопки, побежал мальчик, догладывая свою пышку.

    Весь этот день Настя жала не разгинаясь и все думала о себе, о Степане, о его жене, о своем муже, о Степановых детях, о людях, наконец опять о себе и о Степане. Выходило, по Настиному, что Степан этот - жалкий человек, и жена его - тоже жалкий человек, и сама она, Настя, - жалкий человек; а любить ей Степана не приходится. Да и не то что Степана, - я и никого уж, - решила она, не приходится. "Другие так правда, дарма что заиужние, да любят, ну а мне, - думала Настя, - как?.. Каков он ни есть свой закон, надо его соблюдать. А жизнь-то, жизнь! так она и канула и гинула. Хоть бы лихой был у меня муж, хоть бы тиранил меня, мучил бы, да только б человек он был, как люди. Хоть бы намучил, да было б мне с ним хоть узнать, уведать, что такая есть за любовь на свете! А то, что я такое? Ни девушка, ни вдова, ни замужняя жена..."

    Настя заплакала и, смаргивая слезы, жала с каким-то азартом, чтобы не видали ее заплаканных глаз.

    Как свечерело, Домна уехала; наработавшаяся девка-батрачка упала под крестец и заснула мертвым сном. В поле стало тихо. Спал народушко, и ни голоса нигде не было слышно человеческого. Грусть, тоска одолела Настю. Не спалось ей: то ей казалось, что около нее что-то ползает, то ноги у нее немели, то по телу ходили мурашки, и становилось страшно. Настя встала, прошлась по загону, облокотилась на один крестец и стала смотреть на луг, по которому бежит Гостомля. "Ведь вот поди ж, "акая я зародилась! - думала Настя. - Теперь небось на всем клину души живой нпт, все спит, а я... и устали на меня нет". Насте припомнился Крылушкин,-как он ее утешал, как ее Пелагея жалела. Из-за горы показался красный, кровяной месяц. Настя вспомнила, как хорошо пел Крылушкин, как он хвалил простые песни и хотел приехать, чтоб он аему песню спела. "У Степана славные песни", - оказала она и, летая от думы к думе, незаметно как завела:



    Ах ты, горе великое,

    Тоска-печаль несносная!

    Куда бежать, тоску девать?

    В леса бежать - листья шумят,

    Листья шумят, часты кусты,

    Часты кусты ракитовы.

    Пойду с горя в чисто поле,

    В чистом поле трава растет.

    Цветы цветут лазоревы.

    Сорву цветок, совью ванок,

    Совью венок милу дружку,

    Милу дружку наг оловушку:

    "Носи венок - не скидывай,

    Терпи горе - не сказывай".



    Не заметила Настя, как завела песню и как ее кончила. Но только что умолк ее голос, на лугу с самого берега Гостомли заслышалась другая песня. Настя сначала думала, что ей это показалось, но она узнала знакомый голос и, обернувшись ухом к лугу, слушала. А Степан пел:



    Как изгаснет зорька ясная,

    Как задремлет свекровь лютая,

    А моя жена сварливая, -

    Выходи, моя лебедушка,

    Во зеленую дубровушку,

    Во густой куст во калиновой.

    Соловьем я свистну, молодец,

    На мой посвист ты откликнешься

    Перепелочуою-пташечкой,

    Свое горе позабудем мы,

    Простим грусть-тоску сердечную.

    Выходи, моя зазнобушка,

    На совет, любовь, на радощи, -

    На зеленую кроватушку.

    Приголубь меня, касаточка!

    Расчеши мне кудри русые;

    Посмотреть дай в очи черные,

    Целовать дай плечи белве.



    "Господи! чтой-то он меня словно манит своей песнею", - подумала Настя, сбросила с крестца два верхние снопа и, свернувшись на них, уснула.



    V



    Был Настин черед стряпаться, но она ходила домой нижней дорогой, а не рубежом. На другое утро ребята, ведя раненько коней из ончного, видели, что Степан шел с рубежа домой, и спросили его: "Что, дядя Степан, рано поднялся?" Но Степан им ничего не отвечал и шибко шел своей дорогой. Рубашка на "ем была мокра от росы, а свита была связана кушаком. Он забыл ее развязать, дрожа целую ночь в ожидаоии Насти.

    В этот же день, в полудни, Степан приходил на Прокудинский загон попросить водицы. Напился, взглянул на Настю и пошел.

    - Иль Степанушка невесел! Что головушку повесил? - сказала ему Домна. - Аль жена вчера избранила?

    - Да, - отвечал нехотя Степан и совсем ушел.

    Жнитва оставалось только всего на два дни. Насте опять нужно было идти стряпать. Свечерело. Настя дошла до ярочка и задумалась: идти ли ей рубежом или нижней дорогой. Ей послышалось, что сзади кто-то идет. Она оглянулась, за нею шел Степан.

    - Я тебя выжидал, - сказал он, весь встревоженый.

    Настя растерялась. Какую дорогу ни выбирать, было все равно.

    - Слушай, Степан!

    - Говори.

    - Я ведь тебе лиха никакого не сделала?

    - Иссушила ты меня. Вот что ты мне сделала. Разума я по тебе решился.

    - Нет, ты вот что скажи: ты за что хочешь быть моим ворогом?

    - Убей меня бог на сем месте! - крестясь, проговорил Степан.

    - Ты ведь знаешь мою жизнь. И без того она немила мне: на свет бы я не смотрела, а ты еще меня ославить хочешь.

    - Кто тебя хочет ославить? - сумрачно ответил Степан.

    - Чего ты за мной гоняешься? Чего не даешь мне проходу?

    - Люблю тебя.

    - Ах ты господи! - воскликнула Настя, всплеснув руками, и пошла рубежом.

    Степан пошел за нею.

    - Отойди, Степан! - сказала Настя, сделав несколько шагов, и остановилась. Степан стоял молча.

    - Отойди, прошу тебя в честь! - повторила Настя.

    - Не гони. Мне только и радости, что посмотреть на тебя.

    - Ну ведь ты ж видел меня нынче.

    - При людях. Я хочу без людей тебя видеть.

    - Мать царица небесная! Вот напасть-то на мою головушку бедную, - проговорила Настя, вздохнув, и, пожав плечами, пошла опять своей дорогой.

    А Степан идет за нею молчаливый и убитый.

    Настя прошла шагов сотню и опять остановилась и засмеялась.

    - Не смейся! - сказал Степан.

    - Да какой смех! Горе мое над тобою смеется. Чего ты, как тень сухая, за мнлй тащишься?

    - Жить я без тебя не могу.

    - Ведь жил же до сих пор.

    - А теперь не могу. Я убью тебя, - сказал Степан, бросив на землю косу с крюком и свиту.

    - Да убей. Хоть сейчас убей. Мне что моя жизнь! Только ты ж за меня пострадаешь.

    - Я и себя убью, - мрачно проговорил Степан.

    - А дети?

    - Все равно я и так-то им не отец. Жизнь моя вся в тебе. Я порешил, что я с собою сделаю.

    - Что?

    -
    Страница 16 из 22 Следующая страница



    [ 6 ] [ 7 ] [ 8 ] [ 9 ] [ 10 ] [ 11 ] [ 12 ] [ 13 ] [ 14 ] [ 15 ] [ 16 ] [ 17 ] [ 18 ] [ 19 ] [ 20 ] [ 21 ] [ 22 ]
    [ 1 - 10] [ 10 - 20] [ 20 - 22]



При любом использовании материалов ссылка на http://libclub.com/ обязательна.
| © Copyright. Lib Club .com/ ® Inc. All rights reserved.