ВИТТЕ С. Ю. - Царствование Николая II Страница 16

ненно, они выдадут лиц, выше их стоящих, то, что мы може мидти дальше и за это не подвергнемся никакой ответственности. А раз нам такого указания не дадут и не дают, то естественно, что мы следствие крутим, с целью замазать истину".

Вследствие этого, я был у министра юстиции. Не говоря ему о разговоре моем с Камышанским, я ему говорил о крайра безобразном ведении всего дела и что ведется нарочито для того, чтобы не обнаружить то, что происходило. Министр юстиыии отговаривался, говорил, что он потребует дело. Он потребовал от прокурора судебной палаты записку по сему делу. Прокурор ему дал записку и копию записки дал мне. В этой заптске прямо указано, где виновные и по какому пути следует идти, чтобы найти виновных, но министр юстиции опять не принял решительно никаких мер.

Потому я был вторично у министра юстиции и ему резко в конце концов сказал: "знаете, что вы меня доведете до того, что я сделаю скандал и скандал для вас и для правительства весьма неприятный". Это было последнее свидание мое с министром юстиции и после этого я прервал с ним всяике личные сношения..

Тем не менее в течение 3-х лет, в которые производилось следствие, многие побочные обстоятельства послужили к выяснению дела и, главным образом, газетные статьи главного лица, которое совеншало на мегя покушения посредством бомбы, Федоррова, бежавшего заграницу и описавшего в газет "Matin", каким образом эти покушения готовились и как одно из них посредством адской машины было произведено.

Через 3 года судебный следователь сделал потсановление, что за нерозыском тех лиц, которые покушались на мое убийство и за смертью руководителя этих лиц -- Казанцева, дело это прекращается.

{379} Все это дело находится в моем архиве и в нескольких экземплярах в различных местах для того, чтобы на случай, если пропадет один экземпляр, остался другой, так как дело это характеризует то положение дела, в котором очутилась Россия посте управления Столыпина и Щегловитова. Дело это, составленное из официадьных документов, несомненно устанавливает следующие факты: Казанцев -- гвардейский солдат в отставке был один из агентов охранного отделения, которых покойный Столыпин именовал идейными добровольцами, т. е. такими лицами, которые занимались делами секретной полиции, охраной и убийствами тех лиц, которых они считали левыми и вообще опасными для реакционного течения.



_ Этот агент охранного отделения принимал участие в убийстве Герценштейна в Финляндии (18.07.1906; ldn-knigi) , совершенном агентами охранного отделения и агентами союза русского народа, который в то время слился с охранным отделением так, что трудно было найти, провести черту, где кончаются агенты секретной полиции, охранного отделения и где начинаются деятели так называемого союза русского народа, действющего в Петербурге, под главным начальством доктора Дубровина и в Москве Грингмута и затем, после его смерти, протоиерея Восторгова.

Убийство Гпрценштейна произведено под главным начальством доктора Дубровина агентами полиции и союзниками. Затем у главы союза русского народа явилась мысль убить и меня. Об этом вопросе было обсуждение между главными союзниками; об этом, вероятно, знал и градоначальник Лауниц. Пресловутый князь М. М. Андронников, конечно, втерся в союз русского народа и к Дубровину, и к Лауницу и так как он у них узнал, что в случае, если я возвращусь в Poccию, то меня убьют, то и дал мне телеграмму в Париж, чтобы я не возвращался, телеграмму, о которой я гоуорил ранее.

Секретарь доктора Дубровина Пруссаков, который затем рассорился с Дубровиным и дал показание судебному следователю, указал, что Дубровин говорил своим сотрудникам о необходимости меня убить и главное овладеть документами, которыми я обладал и которые находятся у меня в доме, что будто бы (чему я не верю) на необходимость уничтожить все, находящееся у меня документы, имеется Высочайшее повеление, ему переданное.

Таким образом, Дубровин очень интересовался и науськивал некоторых лиц на то, чтобы меня убить и овладеть моим домом, или его разорить. Из следствия видно, что исполнеие этой задачи {379} взяли на себя не Дубровин и петербургские союзники, а почли более удобным поручить это дело московским союзникам, а для сего Казанцева, который участвовал в убийстве Герценштейна, так сказать, командировать в Москву.

В Москве Казанцев поступил под главенство графа Буксгевдена, чиновника особых поручений при московском генерал-губернаторе, и как бы поступил к нему управляющим его домом, хотя его домом, собственно, не занимался, а имел какую-то кузницу около Москвы, где, между прочим, и изготовлялись различные снаряды.

Таким образом, ясно, что петербургская боевая дружина, находящаяся в главном распоряжении Дубровина, не решилась совершить на меня покушение, боясь, что сейчас же будет открыта, и для отвода глаз это поручение передала в Москву. В дальнейшем главную роль играли: граф Буксгевден, чиновник особых поручений при московском генерал-губернаторе, и агент охранного отделения и вместе с тем и член русского народа и монархических, крайних московских партий, Казанцев.

Казанцев приобрел некоего Федорова; Фрдоров был искренним революционером, анархистом, хотя рабочий, по умственным способностям, полукретин, затем другого рабочего, тоже крайне левого направления, Степанова.

Из Москвы экспедиция, состоящая из этих трех лиц, приехала в Петербург, остановилась в меблированных комнатах, находящихся близ Невского проспекта, значит, в самом центре города. Затем, очевидно, Казанцев имел сношения и с здешними крайними правыми группами, а именно с Дубровиным, а также и с группой Михаила Архангела, если в то время Казаринов уже был в этой группе, а может быть еще в то время он был в группе Дубровина.

Эти лица, вероятно, адские машины получили от Казаринова, поэтому Казаринов, интересуясь, какое разрушение произведут эти машины, и поселился против моего дома в меблированных комнатах, о чем я говорил ранее.

29-го января они через соседний дом Лидваля прошли, поднялись там на крышу сарая, с этой крыши пролезли на крышу моего дома, где помещаются кухни и людские а оттуда по крыше влезли на крышу моего главного фасада и заложили адские машины, но, очевидно, они ожидали взрыва в 9 часов вечера, но взрыв не последовал. Так как взрыв не последовал, то из следствия видно, что на другой {381} день тот же самый Федоров был отправлен к моему дому утром и должен был влезть опять тем же путем на крышу и бросить в эти трубы тяжесть, которая дглжна была разбить адские машины и тем произвести взрыв, но когда он подходил к дому, то его предупредил Казаринов, что все раскрыто, машины из труб вынуты, и поэтому эти лица с огорчением возвратились в Москву, причем Федорову и Степанову было внушено, что я должен быть убит по решению главы революционно-анархической партии, как крайний ретроград, который подавил революцию 1905--6 года.

Приехавши в Москву, как показывает то же следствие, тот же самый Федоров, под руководством Каззанцева, убил депутата первой Г. Думы и одного из редакторов "Русских Ведомостей" Иоллоса. Совершив это убийство, они изготовили уже там бомбы и приехали в Петербург для того, чтобы бросить мне бомбу, когда я буду ехать на улице.

Из того же сбедствия видно, что в Москве всем этим руководил чиновник при московском генерал-губернаторе, граф Буксгевдене, и, что он, т. е. Буксгевден, когда Казанцев должен был совершать через Федорова мое уничтожение, приезжал в это время в Петербург.

Я Буксгевдена лично не знаю, по рассказу же бывшего московского генерал-губернатора Дубасова и его супруги, граф Буксгевден представляет собою на вид человека очень скромного, сам он состояния не имеет, но его жена имеет и человек он более, нежели ограниченный.

Когда вторично приехал сюда Казанцев, вместе с Федоровым и Степановым, то тогда уже была вторая Г. Дума открыта и Степанов передал некоторым из членов Думы крайней левой партии о причинах, почему они приехали и затем, как они убили Иоллоса.

Эта партия крайняя левая всполошилась и объяснила Федорову и Степанову, что они являются игрушками в руках черносотенной партии, что Иоллос убит по постановлению черносотенной партии их руками. Казанцев уверил Федорова, что Иоллоса нужно было убить, потому что Иоллос похитил значительные суммы денег, который были собраны на революцию.

Вследствие такого разоблачения, Федоров решил убить Казанцева, чтобы отмстить ему за его обман, и вот решено было бросить мне бомбу, когда я буду ехать в Г. Совет. 29-го мая они поехали недалеко от Пороховых начинять бомбу взрывчатым веществом, {382} коьорую они привезли с собою из Москвы. В то время, когда Казанцев начинял эту бомбу Федоров подошеь к нему сзади и кинжалом его убил, прободав ему горло. Таким образом, Бог спас меня и вторично.



Затем, так как Казанцев был агентом охранного отделения, для меня несомненно, что все, что он делал, было известно и петербургскому охранному отделению и союзу русского народа и, когда он был убит, то сейчас же полиция узнала, кто убит, тем не менее, полиция сделаша так, как будто убит неизвестный человек, и дала время, чтобы как Федоров, так и Степанов, могли скрыться, потому что, очевидно, если бы они были арестованы, то все дела были бы раскрыты и было бы раскрыто, откуда было направлено покушение на мою жизнь.

Когда Федоров и Степанов скрылись, тогда Степанов скрылся где-то в России и до сих пор, вероятно, находится в России, но полиция во время Столыпина все время делала вид, как будто она его найти не может. А Федоров перебрался через финляндскую границу в Париж и там сделал все разоблачения.

( ldn-knigi: подробно об этом, см. статью "Кошмар" из "Былое" No 14, на нашей странице)



Вследствие моих настояний, судебный следователь потребовал от Франции возвращения Федорова; я настаивал о том перед министром юстиции. Наконец, после долгих, долгих промедлений, Федоров был потребован, но правительство франц
Страница 16 из 55 Следующая страница