нных им людей. Поляк же никогда не был разуверен и
разочарован в отношении к Наполеону. Один поляк говорил очень серьезно, что
Наполеон безрассудно вверил себя великодушию англичан: "Одни мы умели бы
отстоять его, если бы прибег он к нам". И точно, Польша дала бы себя
разрубитл на куски и пролила бы до последней капли кровь свою, но не
изменила бы Наполеону.
***
Гаф Остерман сказал, кажется, маркизу Паулучи в 1812 году: "Для вас
Россия мундир вша: вы его надели и снимете его, когда хотите. Для меня Россия
кожа моя".
***
У. рассказывал Алексею Михайловичу Пушкину, как он в 1814 грду
ночью взят был в плен французами.
"Они очень невежливы (говорил он) и худо обращались со мной. Я им
объяснял, что я генерал и что они должны уважать мое звание".
Они отвечали мне: "Зачем эти сказки: ну похож ли ты на генерала?"
"Что же (перебил его Пушкин), начинало уже рассветать?"
"Да, немножко", - отвечал тот простодушно и продолжал свое
повествование.
***
Генерал Чаплиц, известный своей храбростью, говорил очень протяжно,
плодовито и с большими расстановками в речи своей. Граф Васили Апраксин,
блее известный под именем Васеньки Апраксина, приходит однажды к
великому князю Константину Павловичу, при котором находился он на службе
в Варшаве, и просится в отпуск на 28 дней. Между тем ожидали на днях приезда
в Варшаву Императора Александра. Великий князь, удивленный этой просьбой,
спрашивает его, какая необходимая потребность заставляет его отлучаться из
Варшавы в такое время. "Генерал Чаплиц, - отвечает он, - назвался ко мне
завтра обедать, чтобы рассказать мне, как попался он в плен в Варшаве во время
первой Польской революции. Посудите сами, ваше высочество, раньше 28 дней
никак не отделаюсь".
Разнесся слух, что папа умер. Многие старались угадывать, кого на его
место изберет новый конклав. "О чем тут и толковать? - перебил речь тот же
Апраксин. - Разумеется, назначен будет военный". Это слово, сказанное в
тогдашней Варшаве, строго подчиненной военной обстсновке, было очень
метко и всех рассмешило.
Его же спрашивали о некотором лице, известном по привычке украшать
свои рассказы красным словцом, не едет ли он в Россию на винные откупы,
которые только что открылись в Петербурге. "Нет, - отвечал он, - а еду,
чтобы снять поставку лжи на всю Россию".
***
NN сказал о ***, впрочем, очень длбром и почтенном человеке: "Он
говорит пословицами, а действует виньетками".
Кстати о виньетках. Блудов сказал о новом собрании басен Крылова, что
вышли новые басни Крылова, с свиньей и с виньетками.
"Свинья на барской двор когда-то затесалась" и пр. Строгий и несколько
изысканный вкус Блудова не допускал появления Хавроньи в поэзии. Какой-то
французский критик, в таком же направлении, осуждал Крылова за то, что он
выбрал гребень предметом содержания одной из своих басен, вероятно, на том
основании, что есть французская поговорка: грязен как гребень (sale comme un
peigne).
Выходя из театра после представления новой русской комедии, чуть ли
не Загоскина, в которой табакерка играла важную роль, Блудов сказал: "В этой
комедии более табаку, нежели соли".
Ему же однажды передали, что какой-то сановник худо о нем отзывался,
говоря, что он при случае готов продать Россию. "Скажите ему, что если бы вся
Россия исключительно была наполнена людьми на него похожими, я не только
продал, но и даром отдал бы ее".
***
Козодавлев, будучи министром внутрренних дел, очень заботился о
развитии русской промышленности и о замене иностранынх произведений
своими домашними.
В газете Северная Почта, издаваемой при министерстве и при личном
наблюдении и участии самого министра, часто и много толковали о кунжутном
масле. Когда Козодавлев умер, NN спрашивал: "Правда ли, что его соборовали
кунжутным маслом?"
***
Великий князь Константие Павлович всегда отличал графиню Розалию
Ржевусскую, по красоте и по уму очень достойную его внимания. Цесаревич
любил шутить над ее клерикальностью и часто обращался к ней с священными
текстами. Однажды на бале она указала великому князю на одну даму, называя
ее красавицей. "Вот что значит христианское смирение, - отвечал он ей. - Вы
видите сучок в глазу у ближнего, а в своем бревна не замечаете".
***
Князь Юсупов (старик Николай Борисович) трунил над графом
Аркадием Марковым по поводу старости его. Тот отвечал ему, что они одних
лет.
"Помилуй, - продолжал князь, - ты был уже на службе, а я находился
еще в школе".
"Да чем же я виноват, - возразил Марков, - что родители твои так
поздно начали тебя грамоте учить".
***
У Ермолова спрашивали об одном генерале, каков он в сражении.
"Застенчив", - отвечал он.
***
Дидеро витийствовал и гремел в кабинете императрицы Екатерины
против льстецов, отсылая их прямо в ад. Екатерина переменила разговор.
Спустя несколько времени спрашивает она у него: "Что говорят в Париже о
последнем политическом перевороте, происходившем в Россип?" Дидеоо
запинаптся, оделывается общими выражениями, упоминает о случайностях
государственной необходимости и т.д. Екатерина, улыбаясь, говорит ему:
"Берегитесь, господин Дидеро: если не прямо в ад, то по крайней мере идете вы
в чистилище".
Екатерина долго и с жаром говорила о достоинствах Сюлли и о счастье
государя, который имел подобного министра. "Найдись другой Генрих, сыщется
другой Сюлли", - будто сказал Панин. (Но это невероятно, и ответ только
приписан был Панину; во всяком случае не графу Никите, а графу Петру
Ивановичу Панину. Вообще нужно с большой осторожностью доварять этим
историческим изречениям, появляющимся задним числом.)
***
Бирон, как известно, был большой охотник до лошадей. Граф Остейн,
венский министр при Петербургском Дворе, сказал о нем: "Он о лошадях
говорит как человек, а о людях как лошадь".
***
Суворов писал князю Потемкину в 1790 году: "Истинная слава не может
быть довольно оценена: она есть следствие пожертвования самим сбой в
пользу общего блага".
***
В одно из своих странствований по России Пушкин остановился обедать
на почтовой станции в какой-то деревне. Во время обеда является барышня
очень приличной наружности. Она говорит ему, что, узнав случайно о проезде
великого нашего поэта, не могла удержаться от желания познакомиться с ним,
отпускает различные приветствия, похвальные и восторженные.
Пушкин слушает их с удовольствием и сам с ней любезничает. На
прощанье барышня подает ему вязанный ею кошелек и просит принять его на
память о неожиданной их встрече .После обеда Пушкин садится опять в
коляску; но не успел он еще выехать из селения, как догоняет его кучер верхом,
останавливает коляску и говорит Пушкину, что барышня просит его заплатить
ей десять рублей за купленный им у нее кошелек. Пушкин, заливаясь звонким
смехом, любил рассказывать этот случай авторского разочарования.
***
Карамзин рассказывал, что кто-то из малознакомых ему людей позвал
его к себе обедать. Он явился на приглашение. Хозяин и хозяйка приняли его
очень вежливо и почтительно и тотчас же сами вышли из комнаты, где оставили
его одного. В комнате на столе лежало несколько книг. Спустя 10 минут или 1/4
часа являются хозяева, приходят и просят его в столовую. Удивленный таким
приемом, Карамзин спрашивакт их, зачем они оставили его? "Помилуйте, мы
знаем, что вы любите заниматься, и не хотели помешать вам в чтении, нарочно
приготовили для вас несколько книг".
***
Дмитриев рассказывал, что какой-то провинциал, когда заходил к нему,
засравал его за письменным столом с пером в руках. "Что это вы пишете? -
часто спрашивал он его. - Нынче, кажется, не почтовый день".
***
Кто-то однажды навестил графа Ланжерона: он сиддел в своем кабинете с
пером в руках и писал отрывисто, с размахом, как многие подписывают имя
свое в конце письма. После каждого подобного движения повторял он на своем
ломаном русском языке: "Нье будет, нье будет!"
Что же оказаоось? Он пробовал, как бы подписывал фельдмаршал граф
Ланжерон, если когда-нибудь пожалован бы он был в фельдмаршалы, и вместе с
тем чувствуя, что никогда фельдмаршалом ему не бывать.
Он был очень рассеян и часто от рассеянности мыслил вслух в
присутствии других, что часто подавало повод к разным комическим сценам.
К... обедал у него в Одессе во время его генерал-губернаторства. Общество
было преимущественно составлего из иностранных негоциантов. За обедом
выхвалял он удовольствия одесскрй жизни и, указывая на негоциантов, сказал,
что с такими образованными людьми можно приятно провести время. На беду
его, в то время был он особенно озабочен просьбой о прибавке ему столовых
денег. "А не дадут мне прибавки, я этим господам, - стал мыслить он вслух, -
и этого не дам!" (схватил с таиелки своей косточку, оставшуюся от котлетки).
В приезд императора Александра в Одессу был приготовлен для него
дом, занимаемый Ланжероном. Встретив государя и проводив его до кабинета,
после разговора, продолжавшегося несколько минут, откланялся он, выш
Страница 11 из 105
Следующая страница
[ 1 ]
[ 2 ]
[ 3 ]
[ 4 ]
[ 5 ]
[ 6 ]
[ 7 ]
[ 8 ]
[ 9 ]
[ 10 ]
[ 11 ]
[ 12 ]
[ 13 ]
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
[ 19 ]
[ 20 ]
[ 21 ]
[ 1 - 10]
[ 10 - 20]
[ 20 - 30]
[ 30 - 40]
[ 40 - 50]
[ 50 - 60]
[ 60 - 70]
[ 70 - 80]
[ 80 - 90]
[ 90 - 100]
[ 100 - 105]
