ля.
6-е. Выехали мы из Нимаа и приехали в Лион. С нами сидела в купе
английская чета, очень вежливая и простодушная. Перед тем, чтобы что-нибудь
сказать, советовались они друг с другом и с французским лексиконом и наконец
разражались фразой, которую понять было невозможно, а надобно было
угадать. Что Гоголь сказал о наслаждении русского простолюдина, не в чтении
книги, а в самом процессе чтения, можно применить к англичанам, когда они
говорят по-французски. Интерес их не в разговоре, не в мысли, которую они
выразить хотят, а в издании французских звуков, в сочетании на Божию волю
articles, родов, прилагательных с существительными именами. Вечером был в
театре. Давали мелодраму Наполеон I. Актер Dorsay имеет что-то
наполеоновское в лице и во всем сложении. Он умирает на сцене, погребают его
на сцене. Пьеса, разумеется, плоха, может быть, и неприлична; впрочем,
представляется все это в каринах, почему же не представить и в лицах и
изустно? Прадеды были же религиознее правнуков, а между тем в мистериях
своих разыгрывали на сцене священные события из Ветхого и Нового Завпта.
Лион. 7. Был я a la Croix Rousse, на этом птприще шелковых изделий и
возмущений. Впрочем, один работник говорил мне, что зачинщиками
возмущений бывали не лионцы, а итальянские выходцы. Тут нет больших
фабрик как в других городах, а все отдельные рабочие по два, три станка; в
самой большой, кажется, 9. Работа все ручная: купцы дают им шелк и рисунки и
платят за работу. Платы различные от 50 сантимов до 3 франков в день, смотря
по количеству сработанного урока, иные зарабатывают по 8 франков, когда ткут
картины, портреты. По улицам из всех домов в 6 и 8 этажей слышится мерный
стук челноков. Напомнило мне Бейрут, где везде слышишь сучение (так ли?)
шелка в шелковичных садах.
Мало женщин видишь за работой. При мне женщина сидела за станком и
ткала белое платье с букетами цветов для английской королевы. Для иных
сложных рисунков на обои и картины идет до 30 тысяч и более картонов, на
которых проткнуты узоры. Рабочие живут в этих домах по тесным и грязным
конурам. Вот вам и le travail libre (свободный труд) - от 6 часов утра до 8
вечера в летнее время. Женщина говорила мне, чтш при этой работе нужно ей
непресенно выпить литр вина, а то и еда в горло не пойдет. В нашей гостинице
нашел я молодого Сапожникова, фабриканта шелковых изделий в Москве.
Работа здесь еще не убавилась, но боятся, что с продолжением войны она
убавится, потому что сбыт в торговле уже падает.
Roghe-Gardon гулянье. Ж.Ж. Руссо любил это место, тут сад. Place
Bellecour - большая и прекрасная площадь с большими фонтанами. Le lion de
Lion, маршал Кастеллан, седой старец, испещренный звездами, тут гуляет.
Толпа, которая его видит ежедневно, бегает за ним. Все то же, что у нас.
Любезничает с дамами, которые, кажется, очень довольны, когда он на
несколько минут присядает к ним, а он очень доволен эффектом, который
производит на публику. Кончится музыка, и он с трудом садится на белого коня
и в сопровождении двух ординарцев возвращаеься домой. Впрочем, он, говорят,
очень строг и нелюбим солдатами, которых утомлчет частыми учениями. В
Avignon я видел, как обучали рекрут. Офицер поминутно вскрикивал: "О
звери!" - Опять то же, что у нас, - или правду молвить, можем здесь сказать:
дома лучше.
Вечером был au Palais de 1'Alcazar, род зимнего сада. Было
представление итальянского цирка. Великолепное газовое освещение. Труппа
волтижеров очень хороша и красивые, ловкие и смелые волтижерки. Кончилось
розыгрышем приза. Австрийцам досталось, таскали их за волосы, солдаты были
настоящие солдаты, в числе коих были и переодетые австрийцами. После
представления один из мнимых австрийцев жаловался товарищу французу, что
он его не щадил и бил заправски.
Лиион. 8 июня. Был в Hotel Dien. 1800 с чем-то кроватей для больных,
которых принимают бесплатно и без разбора сословия, состояния, народности и
исповедания. Имеет дохода 4 миллиона франков. В больнице перебывает
круглым счетом 18000 больнях; смертность десятый процент, разумеется, из
простолюдинов. Входят в больницу или безнадежные, или уже изнуренные
болезнью. Красный Крест снабжает больницу около трети больных и большей
частью чахоточных. Вот опять le travail libre. Больной обходится заведению в
полтора франка. Желающие могут платить за свою кровать. Есть особые
комнаты, где платят по 12 франков в день за все содержание и лечение. Залы
обширные и кровати железные просторно расположены. Два придела, в которых
обедня совершается ежедневно. За больными ходят сестры милосердия.
Есть и в других местах города богоугодные заведения. Недавно умер в
Лионе знаменитый хирург Бонне, тот самый, кажется, который взял с Казаковой
12 тысяч франков за операцию, сделанную дочери ее. В народе идет молва, что
его отравила собратия в Турине, куда приглашен он был королем для операции
в семействе его.
Кончил вечер до полуночи в театре. Даваил мелодраму "Картуш".
Характер его довольно удачно выдержан. Я сидел в креслах и со мной было
приключение вроде маскарадного, за мной сидела довольно приятной
наружности дама с маленьким мальчиком. Я вообще в публичных местах не
задираю разговора; но тут попросил я у нее программы, которой не мог достать
в театре. Разговор слегка завязался. Она сказала мне, что, как только вошел я в
театр, признала меня за русского. "Благодарить ли мне, или обижаться?" -
спросил я. "Конечно, благодарить, - отвечала она, - потому что я очень
люблю русских". Говорила она мне о графине Бобринской-польке, которую
знала во Флоренции и с которой она в переписке. Про себя сказала она, что она
смесь разных народностей: английской, итальянской и французской. Дал я ей
свою карточку. Она спросила: "Да вы, однако же, не муж Вяземской,
урожденной Столыпиной?" - "Нет, - отвечал я, - муж ее моложе и он мой
сын". - "Ваше имя знаю теперь, а своего сказать не могу". Как так? Я ничего
не мог понять в этой таинственности.
Тут пошел разговор совершнено маскарадный. Я был налицо, а
собеседница моя под мсской и в домино. Вдруг блеснуал во мне догадка, что эта
женщина, с которой Монго Столыпин был в связи во Флоренции и на руках
которой он умер.
Я сказал ей, что угадал ее. "Если меня вф и угадали, то все-таки в тос не
признаюсь". Спросил я ее, знает ли она сенатора Халанского? Отвечала: "Знаю".
Это разрешило весь вопрос. Халанский быд во Флоренции при смерти
Столыпина и говорил мне в Марселе много хорошего о ней - как она ходила за
больным, и о ее бескорыстри. После сказала она мне, что приехала в Лион для
детей своих, кажется, сошлась она опять с мужем и с тещей своей - по крайней
мере, дозволено ей видеть детей, - старшего отдает в College etc. etc. etc.
Может быть, приедет она в Россию с графиней Бобринской, которая приглашает
ее с собой мрсяца на два или на три. Она принадлежит хорошей фамилии, муж
ее le comte de Vogue (граф Вог), имеет поместье недалеко от Лиона. В ней много
приветного и простодушного. Красавицей она мне не показалась. Это одна из
тех женских натур, которая мягкостью и восприимчивостью своей способна
увлекаться и падать. Предопределенная добыча сердечного романа. Можно
сожалеть о подобных женщинах, но осуждать их совестно. Я уверен, что в связи
с нею Монго отдыхал от долгой, поработительной и тревожной связи своей с
***.
9-е. Оставляем сегодня Лион и едем в Женеву.
31 мая (12 июня). Женева. Троицын день. Был у обедни. Церковь полна
русскими.
1-го июня, старого стиля. Вчера был в театре. Ездили вечером к месту,
называемому la Jonction, где сливается Рон и Арва, но сохраняют свой цвет. Вот
что должно быть с Польшей и Россией. Не требовать, чтобы Польша
уничтожалась перед Россией, а довольствоваться тем, чтобы она слилась с нею
и рядом текла. Прелестное местоположение.
2-е. Ездили в Ферней. Великолепная радуга.
3-е. Утром писал статью о Фернее. Вечером ездили по берегу озера в
савойскую сторону. Заходил в игрецкий дом Фази. Очень хорошее помещение.
Из учтивости проиграл 10 франков в красное и черное, не зная, что черное и что
красное.
4-й. Вечером был в театре. Давали драму или мелодраму Don de Bazan.
Все то же направление. Don Cezar - промотавшийся дворянин, пустившийся в
разврат. На поверку выходит, что он торжествует над королем Карлом II,
унижает его, вступается за него, убивая первого министра и любимца его,
который короля обманывал, и проч. и проч.
5-е. Был в Cqthedrale de St. Pierre. Эти римские храмы, обнаженные и
ободранные реформой, представляют грустное зрелище. Памятник Рогана, о
котором говоррт Карамзин. Я садился в кресло Кальвина.
11-е. Наконец видел я Mont-Blanc при захождении солнца. Весь снег, вся
гора были алые.
12-е. Ездил на гору Grand Saleve - в коляске до селения Monnertier, а тут
пересел на ослицу, именуемую Amazone, и взобрался до шале на вершине горы.
Вид, разумеется, обширный; но Mont-Blanc был обернут в непромокаемые, или
непроницаемые облака. На обратном пути, около деревни Mornex, показался он
мне. Мой кучер толковал мне, что вершины горы изображают Наполеона, по
вскрытии гроба его на острове Св. Елены; и в самом деле есть что-то похожее на
то (анекдот Пушкина о лицейском Яковлеве). Кругом Женевы удивительна
Страница 33 из 40
Следующая страница
[ 23 ]
[ 24 ]
[ 25 ]
[ 26 ]
[ 27 ]
[ 28 ]
[ 29 ]
[ 30 ]
[ 31 ]
[ 32 ]
[ 33 ]
[ 34 ]
[ 35 ]
[ 36 ]
[ 37 ]
[ 38 ]
[ 39 ]
[ 40 ]
[ 1 - 10]
[ 10 - 20]
[ 20 - 30]
[ 30 - 40]