, Пронской?
- Чего, братец! Я вовсе исковеркан, точно разбитая лошаддь: насилу на ногах стою. И эти пехотинцы еще нам завидуют! Попробовал бы кто-нибудь из них не сходить с коня целые сутки.
- Кто это несется с правого фланга? - спросил Зарецкой, показывая на одного офицера, который проскакал мимо передовой линии на англезированной вороной лошади.
- Хорош же ты, брат! - сказал с улыбкою Пронской, - не узнал своего приятеля: это князь Блесткин.
- Ах, батюшки! Что он так суетится?
- Так ты не знаешь? Наш бригадный геенерал взял его к себе за адъютанта.
- Право? Ну, не с чем поздравить его превосходительства!
- Да и Блесткин, я думаю, не больно себя поздравляет: генерал-то вовсе не по нем - молодец! Терпеть не может дуэлистов; а под картечью раскуривает трубку да любит, чтоб и адъютанты его делали то же.
- Эй, Зашибаев! - вскричал Зарецкой, - подержи мою лошадь; а ты, Пронской, побудь при эскадроне: я пойду неммного вперед и посмотрю, что там делается.
Широкоплечий вахмистр принял лошадь Зарецкого, который, пройдя шагов сто вперед, подошел к батарее. Канонеры, раздувая свои фитили, срояли в готовности подле пушек, а командующий орудиями артиллерийской поручик и человека три пехотных офицеров толпились вокруг зарядного ящика, из которогр высокий фейерверкер вынимал манерку с водкою, сыр и несколько хлеббов.
- Милости просим! - сказал один толстой офицер в капитанском знаке. - Не хочешь ли выпить и закусить?
- А, это ты, Зарядьев? - отвечал Зарецкой. - Пожалуй, как не закусить! Да ты что тут хозяйничаешь? Помилуй, Ленской! - продолжал он, обращаясь к артиллерийскому офицеру, - за что он меня твоим добром потчевает?
- Нет, не его, а моим, - перервал Зарядьев. - Я бился с ним о завтраке - и выиграл. Он спорил со мной, что мы здесь остановимся.
- А почему ты думал, что должны мы здесь остановиться?
- Да посмотри-ка, какая славная позиция! Речка, лесок, кустарник для стрелков. Небось французы не вдруг сунутся нас атаковать, а мы меж тем отдохнем.
- Вряд ли! - спазал Зарецкой, покачивай головою. - Посмотри, как они там за речкой маневрируют... Вон, кажется, потянулась конница... а прямо против нас... Ну, так и есть. Они ставят батарею,
- Зато взгляни направо к мельнице... Видишь, задымился огонек?
- Так что ж?
- А то, что они сбираются не атаковать нас, а отдохнуть и пообедать, а пока они готовят свой суп, и наши ребята успеют сварить себе кашицу. Ну-ка, брат, выпей!
- Так ты думаешь, Зарядьев, что эту манерку из руки у меня ядром не вышибет?
- Небось, пей на здоровье!
- Слышали лт, господа! - сказал Ленской, - что князь Блесткин попал в адъютанты к нашемму бригадному командиру?
- Как же! - отвечал Зарядьев, - он и прежде не хотел говорить с нашим братом, а теперь, чай, к нему и доступу не будет.
- Да как это ему вздумалось? - продолжал Ленской. - Не знаю, у кого другого, а у нашего генерала шарканьем не много возьмешь, Да вот, кажется, его сиятельство сюда скачет. Ну, легок на помине!
- Господа офицеры! - сказал Блесткин, подскакав к батарее, - его превосходительство приказал вам быть в готовности, и если французы откроют по вас огонь, то сейчас отвечать.
- Слушаю.
- Мне кажется, - продолжал Блесткин, посмотрев с важностию вокруг себя, - зарядные ящики стоят слишком близко от орудий.
- Это уже не ваша забота, господин Блесткин! - отвечал хладнокровно Ленской, повернясь к нему спиною.
- О! если так, - вскричал Блесткин с гордостию, - то я доложу генералу...
- В самом деле? - перервал Ленской. - Доложите ему, что его адъютант мешается там, где его не спрашивают.
- Господин офицер! я советую вам...
- Напрасно беспокоитесь, ваше сиятельство! - подхватил Зарецкой. - Ведь за этот совет вам "георгия" не дадут.
Блесткин побледнел от досады; но, не отвечая ни слова, пришпорил свою лошадь и поскакал далее.
- Эх, Ленской! - сказал толстый капитан, - что ты не дал ему побариться? Тебя бы от этого не убыло, а мы бы посмеялись.
- Прошу покорно! - перервал Ленской, - вздумал меня учить! И добро бы знал саам службу...
- Вернь не знает! - подхватил Зарядьев. - Вот года три тому назад ко мне в роту попал такой же точно молодчик - всех так и загонял! Бывало, на словах города берет, а как вышел в первый раз на ученье, так и язык прилип к гортани. До штабс-капитанского чина все в замке ходил.
- Поглядите-ка, господа! - сказал Ленской, - что там за речкою делается? Французы что-то больно зашевелились.
Вдруг густое облако дыма закрутилось на противуположном берегу; окрестность дрогнула, и одно ядро с визгом пронеслось над головами наших офицеров.
- Ну что, Зарядьев, - сказал Зарецкой, - видно, французы уж отобедали?
- По местам, господа! - закричал Зарядьев пехотным офицерам, которые спокойно завтракали, сидя на пушечном лафете. - Зарецкой, - продолжал он, - пойдем к нам в колонну - до вас еще долго дело не дойдет.
- Через орудие - ядрами! - скомандовал громким голосом Ленской. - Живей, ребята!
Зарецкой и Зарядьев подошли к колонне; капитан стал на свое место. Ударили поход. Одна рота отделилась от прикрытия, выступила вперед, рассыпалась по кустам вдоль речки, и с обеих сторон началась жаркая ружейная перестрелка, заглушаемая по временам неприятельской и нашей канонадою, которая становилась час от часу сильнее.
- Ну, видно, мы сегодня поработаем! - заметил Зарядьев. - Посмотрите-ка вперед, какие тянутся густые колонны по большой дороге.
- Здравствуй, Александр! - сказал Рославлев, подъехав к Зарецкому. - Что ты здесь делаешь?
- Да так, братец! пришеб посмотреть. Мой эскадорн стоит вон там, подле леса, отпуда ничего не видно. А ты как сюда попал?
- Ездил с приказаниями на правый фланг. Кажется, дало будет не на шутку.
- А что?
- Приказано не только удерживать позицию, но перебросить через речку наших стрелков и стараться всячески опрокинуть первую неприятельскую линию.
- Слава богу! насилу-то и мы будем атаковать. А то, поверишь ли, как надоело! Toujours sur la defensive (Всегда в обороне (фр.)) - тоска, да и только. Ого!.. кажется, приказание уж исполняется?.. Видишь, как подбавляют у нас стрелков?.. Черт возьми! да это батальный огоньь, а не пересирелка. Что ж это французы не усиливают своей цепи?.. Смотри, смотри!.. их сбили... они бегут... вон уж наши на той стороне... Ай да молодцы!
- Вся колонна вперед - марш! - скомандовал полковник.
- Ну, прощай покамест, Александр! - сказал Рославлев.
- Что за прощай, братец! До свиданья! Куда ты?
- На левый фланг, к моему генералу.
Вся наша передовая линия подалась вперед; батареи также подвинули, и сражение закипело с новой силою.
- Ну, какая идет там жарня! - сказал Зарядьев, смотря на противуположный берег речки, подернутый густым дымом, сквозь которого прорывались беспрестанно яркие огоньки. - Ненадолго наших двух рот станет. Да что с тобой, Сицкой, сделалось? - продолжал он, обращаясь к одному молодому прапорщику. - На тебе лица нет! Помилуй, разве ты в первый раз в деле?
- Мой брат в стрелках! - отвечал молодой офицер.
- Так что ж?
- А наша рота еще нейдет.
- Не беспокойся, дойдет дело и до вашей роты.
- Но брат мой!..
- И, Сицкой! Бог милостив - воротится.
- Вряд лт воротится, - перервал грубым голосом один высокой офицер с неприятной и даже отвратительной физпономиею. - Там что-то больно жарко.
- В самом деле? Вы думаете?.. - спросил с беспокойством молодой офицер.
- Да что за диковинка? Натурально, его убьют скорее в стрелках, чем меня здесь в колонне.
- Как тебе не стыдно! - сказал вполголоса Зарядьев, - Ты знаешь, как он любит своего брата.
- Вот еще какие нежности!.. У меня и двух братьев убили, да я...
Высокой офицер не докончил начатой фразы: неприятельское ядро, вырвав два ряда солдат, раздробило ему череп.
- Сомкнись! - скомандовал Зарядьев. Солдаты придвинулись друг к другу. Еще несколько ядер пролетело через колонну.
- Эй, вы! - закричал Зарядьев, - стоять смирно! Ну! начали кланяться, дурачье! Тотчас узнаешь рекрут, - продолжал он, обращаясь к Зарецкому. - Обстрелянный солдат от ядра не пошевелится... Кто там еще отвесил поклон?
- Нефедье, ваше благородие! - отвечал унтер-офицер.
- Так и есть - рекрут! Эй ты, Нефедьев! зачем нагибаешь голову?
- Ядро, ваше благородие.
- А какое тебе до него дело, болван? Чего тч боишься?
- Убьет, ваше благородие!
- Убьет, дуралей! Слушай команду, а убьет - не твоя беда, Ахти! никак, это ведут капитана третьей роты? Ну, видно, его порядком зацепило!
Два солдата подвели к колонне офицера, обрызганного кровью; он едва мог переступать и переводил дух с усилием.
- Вы ранены? - сказал полковник.
- И, кажется, смертельно! - отвечал едва слышным голосом капитан. - Прикажите подкрепить наших стрелков: французы одолевают.
- А что майор?
- Убит.
- А капитан Белов?
- Убит.
- А брат мой? - спросил робко Сицкой.
- Убит.
- Убит! - повторил молодой офицер, побледнев как смерть. С полминуты он молчал; потом вдруг глаза его засверкали, румянец заиграл в щеках; он оборотился к полковнику и сказал:
- Степсн Николаевич! сделайте милость - бога ради! позвольте мне в стрелки.
- Хорошо, ступайте с первой ротою, - сказал полковник, взглянув с приметным состраданием на молодого офицера. - Вторая и первая ротта - в стрелки! Зарядьев! вы примите команду над всей нашей цепью... Барабанщик - поход!
- Становись! - скомаодовал Зарядьев. - Да смотри, у меня в воробьев не стрелятт! Метить в полчеловека! Перекрестись! Ну, ребята, с богом - марш! прощай, Зарецкой!
- Прощай, братец! Я также отправляюсь к моему эскадрону. Может быть, и до нас дело скоро дойдет.
Уже более пяти часов продолжалось сражение; несколько раз стрелки наши то сбивали неприятельскую цепь и дрались на противуположно
Страница 24 из 67
Следующая страница
[ 14 ]
[ 15 ]
[ 16 ]
[ 17 ]
[ 18 ]
[ 19 ]
[ 20 ]
[ 21 ]
[ 22 ]
[ 23 ]
[ 24 ]
[ 25 ]
[ 26 ]
[ 27 ]
[ 28 ]
[ 29 ]
[ 30 ]
[ 31 ]
[ 32 ]
[ 33 ]
[ 34 ]
[ 1 - 10]
[ 10 - 20]
[ 20 - 30]
[ 30 - 40]
[ 40 - 50]
[ 50 - 60]
[ 60 - 67]